Пословицы и поговорки. Напутное
Пословицы русскаго народа В. Даля (изд. 1904г)
«Будет ли, не будет ли когда напечатан сборник этот, с которым собиратель пестовался век свой, но, расставаясь с ним, как бы с делом конченым, не хочется покинуть его без напутного словечка». Вступление это написалось в 1853 году, когда окончена была разборка пословиц; пусть же оно остается и ныне, когда судьба сборника решилась и он напечатан.
По заведенному порядку, следовало бы пуститься в розыск: что такое пословица; откуда она взялась и к чему пригодна; когда и какие издания пословиц у нас выходили; каковы они; какими источниками пользовался нынешний собиратель. Ученые ссылки могли бы подкрасить дело, потому что, кажется, уже Аристотель дал определение пословицы.
Но всего этого здесь найдется разве только весьма понемногу.
Ученые определения ныне мало в ходу, век школярства прошел, хотя мы все еще не можем стряхнуть с себя лохмотьев степенной хламиды его.
Времена, когда объясняли во введении пользу науки или знания, коему книга посвящалась, также миновали; ныне верят тому, что всякий добросовестный труд полезен и что пользе этой россказнями не подспоришь. Ученые розыски, старина, сравнения с другими славянскими наречиями – все это не по силам собирателю. Разбор и оценка других изданий должны бы кончиться прямым или косвенным скромным признанием, что наше всех лучше.
Источниками же или запасом для сборника служили: два или три печатных сборника прошлого века, собрания Княжевича, Снегирева, рукописные листки и тетрадки, сообщенные с разных сторон, и – главнейше – живой русский язык,а более речь народа.
Ни в какую старину я не вдавался, древних рукописей не разбирал, а вошедшая в этот сборник старина попадала туда из печатных же сборников. Одну только старую рукопись я просматривал и взял из нее то, что могло бы и ныне идти за пословицу или поговорку; эта рукопись была подарена мне гр. Дм. Ник. Толстым, мною отдана М.П. Погодину, а оттуда она целиком напечатана, в виде прибавления, при сборнике пословиц И.М. Снегирева.
При сем случае я должен сказать душевное спасибо всем доброхотным дателям, помощникам и пособникам; называть никого не смею, боясь, по запамятованию, слишком многих пропустить, но не могу не назвать с признательностью гр. Дм. Ник. Толстого, И.П. Сахарова и И.М. Снегирева.
Когда сборник последнего вышел, то мой был уже отчасти подобран: я сличил его издание со сборником Княжевича и попользовался тем, чего не было там и не нашлось у меня и что притом, по крайнему разумению моему, можно и должно было принять.
В собрании Княжевича (1822 г.) всего 5300 (с десятками) пословиц; к ним прибавлено И.М. Снегиревым до 4000; из всего этого числа мною устранено вовсе или не принято в том виде, как они напечатаны, до 3500; вообще же из книг или печати взято мною едва ли более 6000, или около пятой доли моего сборника. Остальные взяты из частных записок и собраны по наслуху, в устной беседе.
При этом сличении и выборе не раз нападали на меня робость и сомнение. Что ни говорите, а в браковке этой произвола не миновать, а упрека в ней и подавно. Нельзя перепечатывать слепо всего того, что, под названием пословиц, было напечатано; искажения, то умничаньем, то от недоразумений, то просто описками и опечатками, не в меру безобразны.
В иных случаях ошибки эти явны, и если такая пословица доставалась мне в подлинном виде своем, то поправка или выбор не затрудняли; но беда та, что я не мог ограничиться этими случаями, а должен был решиться на что-нибудь и относительно тех тысяч пословиц, для исправления коих у меня не было верных данных, а выкинуть их вон – не значило бы исправить.
Не поняв пословицы, как это нередко случается, считаешь ее бессмыслицею, полагаешь, что она придумана кем-либо для шуток или искажена неисправимо, и не решаешься принять ее; ан дело право, только смотри прямо.
После нескольких подобных случаев или открытий поневоле оробеешь, подумаешь: «Кто дал тебе право выбирать и браковать? Где предел этой разборчивости? Ведь ты набираешь не цветник, а сборник» и начинаешь опять собирать и размещать все сподряд; пусть будет лишнее, пусть рассудят и разберут другие; но тогда вдруг натыкаешься на строчки вроде следующих:
По заведенному порядку, следовало бы пуститься в розыск: что такое пословица; откуда она взялась и к чему пригодна; когда и какие издания пословиц у нас выходили; каковы они; какими источниками пользовался нынешний собиратель. Ученые ссылки могли бы подкрасить дело, потому что, кажется, уже Аристотель дал определение пословицы.
Но всего этого здесь найдется разве только весьма понемногу.
Ученые определения ныне мало в ходу, век школярства прошел, хотя мы все еще не можем стряхнуть с себя лохмотьев степенной хламиды его.
Времена, когда объясняли во введении пользу науки или знания, коему книга посвящалась, также миновали; ныне верят тому, что всякий добросовестный труд полезен и что пользе этой россказнями не подспоришь. Ученые розыски, старина, сравнения с другими славянскими наречиями – все это не по силам собирателю. Разбор и оценка других изданий должны бы кончиться прямым или косвенным скромным признанием, что наше всех лучше.
Источниками же или запасом для сборника служили: два или три печатных сборника прошлого века, собрания Княжевича, Снегирева, рукописные листки и тетрадки, сообщенные с разных сторон, и – главнейше – живой русский язык,а более речь народа.
Ни в какую старину я не вдавался, древних рукописей не разбирал, а вошедшая в этот сборник старина попадала туда из печатных же сборников. Одну только старую рукопись я просматривал и взял из нее то, что могло бы и ныне идти за пословицу или поговорку; эта рукопись была подарена мне гр. Дм. Ник. Толстым, мною отдана М.П. Погодину, а оттуда она целиком напечатана, в виде прибавления, при сборнике пословиц И.М. Снегирева.
При сем случае я должен сказать душевное спасибо всем доброхотным дателям, помощникам и пособникам; называть никого не смею, боясь, по запамятованию, слишком многих пропустить, но не могу не назвать с признательностью гр. Дм. Ник. Толстого, И.П. Сахарова и И.М. Снегирева.
Когда сборник последнего вышел, то мой был уже отчасти подобран: я сличил его издание со сборником Княжевича и попользовался тем, чего не было там и не нашлось у меня и что притом, по крайнему разумению моему, можно и должно было принять.
В собрании Княжевича (1822 г.) всего 5300 (с десятками) пословиц; к ним прибавлено И.М. Снегиревым до 4000; из всего этого числа мною устранено вовсе или не принято в том виде, как они напечатаны, до 3500; вообще же из книг или печати взято мною едва ли более 6000, или около пятой доли моего сборника. Остальные взяты из частных записок и собраны по наслуху, в устной беседе.
При этом сличении и выборе не раз нападали на меня робость и сомнение. Что ни говорите, а в браковке этой произвола не миновать, а упрека в ней и подавно. Нельзя перепечатывать слепо всего того, что, под названием пословиц, было напечатано; искажения, то умничаньем, то от недоразумений, то просто описками и опечатками, не в меру безобразны.
В иных случаях ошибки эти явны, и если такая пословица доставалась мне в подлинном виде своем, то поправка или выбор не затрудняли; но беда та, что я не мог ограничиться этими случаями, а должен был решиться на что-нибудь и относительно тех тысяч пословиц, для исправления коих у меня не было верных данных, а выкинуть их вон – не значило бы исправить.
Не поняв пословицы, как это нередко случается, считаешь ее бессмыслицею, полагаешь, что она придумана кем-либо для шуток или искажена неисправимо, и не решаешься принять ее; ан дело право, только смотри прямо.
После нескольких подобных случаев или открытий поневоле оробеешь, подумаешь: «Кто дал тебе право выбирать и браковать? Где предел этой разборчивости? Ведь ты набираешь не цветник, а сборник» и начинаешь опять собирать и размещать все сподряд; пусть будет лишнее, пусть рассудят и разберут другие; но тогда вдруг натыкаешься на строчки вроде следующих:
Все известно, что лукавые живут лестно.
В суетах прошла година, завсегда была кручина.
Где любовь нелицемерная, там надежда верная.
Роскошные и скупые меры довольства не знают.
Гулял млад вниз по Волге, да набрел смерть близ невдалече.
Прежде смерти не должно умирать и пр. и пр.
В суетах прошла година, завсегда была кручина.
Где любовь нелицемерная, там надежда верная.
Роскошные и скупые меры довольства не знают.
Гулял млад вниз по Волге, да набрел смерть близ невдалече.
Прежде смерти не должно умирать и пр. и пр.
Что прикажете делать с подобными изречениями кондитерской премудрости двадцатых годов? Выкинуть; но их-то и нашлось под другую тысячу, да столько же сомнительных, с коими не знаешь, как и быть, чтобы не обвинили в произволе. Посему-то, по затруднительности такой браковки, а частию и просмотром, – всякого греха не упасешься – и в этот сборник вошло много пустых, искаженных и сомнительных пословиц.
Относительно приличия при браковке пословиц я держался правила: все, что можно читать вслух в обществе, не извращенном чопорностию, ни излишнею догадливостью, а потому и обидчивостию, – все это принимать в свой сборник. Чистому все чисто.
Самое кощунство, если бы оно где и встретилось в народных поговорках, не должно пугать нас: мы собираем и читаем пословицы не для одной только забавы и не как наставления нравственные, а для изучения и розыска; посему мы и хотим знать все, что есть. Заметим, впрочем, что резкость или яркость и прямота выражений, в образах для нас непривычных, не всегда заключают в себе видимое нами в этом неприличие.
Если мужик скажет: «Что тому богу молиться, который не милует»; или «Просил святого: пришло до слова просить клятого», – то в этом нет кощунства, потому что здесь богамии святыми, для усиления понятия, названы люди, поставленные ради святой, божеской правды, но творящие противное, заставляя обиженного и угнетенного искать защиты также путем неправды и подкупа. Самая пословица, поражая нас сближением таких противоположностей, олицетворяет только крайность и невыносимость извращенного состояния, породившего подобное изречение.
Что за пословицами и поговорками надо идти в народ, в этом никто спорить не станет; в образованном и просвещенном обществе пословицы нет; попадаются слабые, искалеченные отголоски их, переложенные на наши нравы или испошленные нерусским языком, да плохие переводы с чужих языков.
Готовых пословиц высшее общество не принимает, потому что это картины чуждого ему быта, да и не его язык; а своих не слагает, может быть из вежливости и светского приличия: пословица колет не в бровь, а прямо в глаз. И кто же станет поминать в хорошем обществе борону, соху, ступу, лапти, а тем паче рубаху и подоплеку? А если заменить все выражения эти речениями нашего быта, то как-то не выходит пословицы, а сочиняется пошлость, в которой намек весь выходит наружу.
Как достояние общенародное, как всемирный гражданин, просвещение и образованность проходят путь свой на глаз, с уровнем в руках, срывая кочки и бугры, заравнивая ямки и выбоины, и приводят все под одно полотно. У нас же, более чем где-нибудь, просвещение – такое, какое есть, – сделалось гонителем всего родного и народного. Как, в недавнее время еще, первым признаком притязания на просвещение было бритие бороды, так вообще избегалась и прямая русская речь и все, что к ней относится.
Со времен Ломоносова, с первой растяжки и натяжки языка нашего по римской и германской колодке, продолжают труд этот с насилием и все более удаляются от истинного духа языка. Только в самое последнее время стали догадываться, что нас леший обошел, что мы кружим и плутаем, сбившись с пути, а зайдем неведомо куда.
С одной стороны, ревнители готового чужого, не считая нужным изучить сперва свое, насильственно переносили к нам все в том виде, в каком оно попадалось и на чужой почве, где оно было выстрадано и выработано, тогда как тут могло приняться только заплатами и лоском; с другой – бездарность опошлила то, что, усердствуя, старалась внести из родного быта в перчаточное сословие.
С одну сторону черемиса, а с другую берегися. Как бы то ни было, но из всего этого следует, что если не собрать и не сберечь народных пословиц вовремя, то они, вытесняемые уровнем безличности и бесцветности, стрижкою под гребенку, то есть общенародным просвещением, изникнут, как родники в засуху.
Простой народ упорнее хранит и сберегает исконный быт свой, и в косности его есть и дурная и хорошая сторона. Отцы и деды – для него великое дело; не раз ожегшись на молоке, он дует и на воду, недоверчиво принимает новизну, говоря: «Все по-новому да по-новому, а когда же будет по-доброму?» Он неохотно отступается от того, что безотчетно всосал с матерним молоком и что звучит в мало натруженной голове его складной речью.
Ни чужие языки, ни грамматические умствования не сбивают его с толку, и он говорит верно, правильно, метко и красно, сам того не зная. Выскажу убеждение свое прямо: словесная речь человека – это дар божий, откровение: доколе человек живет в простоте душевной, доколе у него ум за разум не зашел, она проста, пряма и сильна; по мере раздора сердца и думки, когда человек заумничается, речь эта принимает более искусственную постройку, в общежитии пошлеет, а в научном круге получает особое, условное значение.
Пословицы и поговорки слагаются только в пору первобытной простоты речи и, как отрасли, близкие к корню, стоят нашего изучения и памяти.
Нисходя к просторечию, позволяя себе иногда высказаться пословицей, мы говорим: «Десять раз примерь, один раз отрежь». Мы не придумали этого изречения, а, взяв его в народе, только немного исказили; народ говорит правильнее и краше: «Десятью примерь да прикинь, однова отрежь».
В Питере и табличку умножения учат: два раза три, пять раз шесть; в школах наших твердят: дважды три, а народ говорит: двою́ трою́ или два на пять, три на шесть и пр. Поучение: нерассудительный, опрометчивый труд часто бывает бесполезен – никогда не выскажется у нас под пером пословицей: «Крой, да песни пой; станешь шить, наплачешься»; или: «Шей да пори, не будет глухой поры».
Можно ли складнее, ярче и короче выразить глубокую мысль, чем в пословице: «На смерть, что на солнце, во все глаза не взглянешь»; эта пословица наша досталась, не знаю каким путем, французу Larochefoucauld; в ловком переводе она пошла у него за свою и приводится в пример его ума и красноречия: «Le soleil ni la mort ne peuvent se regarder fixement» (Maximes).
Мы, в своем быту, придумываем только пословицы вроде таких: «Козырка не портит; не с чего ходить, так с бубен; нечем бить, так кулаком»; да иногда переводим: «Лебединую песню спеть; между ними черная кошка пробежала; и в солнце есть пятна; пятое колесо; в углу палка стоит, оттого на дворе дождь» и пр. Нравятся ли вам эти поговорки и переводы?
Относительно приличия при браковке пословиц я держался правила: все, что можно читать вслух в обществе, не извращенном чопорностию, ни излишнею догадливостью, а потому и обидчивостию, – все это принимать в свой сборник. Чистому все чисто.
Самое кощунство, если бы оно где и встретилось в народных поговорках, не должно пугать нас: мы собираем и читаем пословицы не для одной только забавы и не как наставления нравственные, а для изучения и розыска; посему мы и хотим знать все, что есть. Заметим, впрочем, что резкость или яркость и прямота выражений, в образах для нас непривычных, не всегда заключают в себе видимое нами в этом неприличие.
Если мужик скажет: «Что тому богу молиться, который не милует»; или «Просил святого: пришло до слова просить клятого», – то в этом нет кощунства, потому что здесь богамии святыми, для усиления понятия, названы люди, поставленные ради святой, божеской правды, но творящие противное, заставляя обиженного и угнетенного искать защиты также путем неправды и подкупа. Самая пословица, поражая нас сближением таких противоположностей, олицетворяет только крайность и невыносимость извращенного состояния, породившего подобное изречение.
Что за пословицами и поговорками надо идти в народ, в этом никто спорить не станет; в образованном и просвещенном обществе пословицы нет; попадаются слабые, искалеченные отголоски их, переложенные на наши нравы или испошленные нерусским языком, да плохие переводы с чужих языков.
Готовых пословиц высшее общество не принимает, потому что это картины чуждого ему быта, да и не его язык; а своих не слагает, может быть из вежливости и светского приличия: пословица колет не в бровь, а прямо в глаз. И кто же станет поминать в хорошем обществе борону, соху, ступу, лапти, а тем паче рубаху и подоплеку? А если заменить все выражения эти речениями нашего быта, то как-то не выходит пословицы, а сочиняется пошлость, в которой намек весь выходит наружу.
Как достояние общенародное, как всемирный гражданин, просвещение и образованность проходят путь свой на глаз, с уровнем в руках, срывая кочки и бугры, заравнивая ямки и выбоины, и приводят все под одно полотно. У нас же, более чем где-нибудь, просвещение – такое, какое есть, – сделалось гонителем всего родного и народного. Как, в недавнее время еще, первым признаком притязания на просвещение было бритие бороды, так вообще избегалась и прямая русская речь и все, что к ней относится.
Со времен Ломоносова, с первой растяжки и натяжки языка нашего по римской и германской колодке, продолжают труд этот с насилием и все более удаляются от истинного духа языка. Только в самое последнее время стали догадываться, что нас леший обошел, что мы кружим и плутаем, сбившись с пути, а зайдем неведомо куда.
С одной стороны, ревнители готового чужого, не считая нужным изучить сперва свое, насильственно переносили к нам все в том виде, в каком оно попадалось и на чужой почве, где оно было выстрадано и выработано, тогда как тут могло приняться только заплатами и лоском; с другой – бездарность опошлила то, что, усердствуя, старалась внести из родного быта в перчаточное сословие.
С одну сторону черемиса, а с другую берегися. Как бы то ни было, но из всего этого следует, что если не собрать и не сберечь народных пословиц вовремя, то они, вытесняемые уровнем безличности и бесцветности, стрижкою под гребенку, то есть общенародным просвещением, изникнут, как родники в засуху.
Простой народ упорнее хранит и сберегает исконный быт свой, и в косности его есть и дурная и хорошая сторона. Отцы и деды – для него великое дело; не раз ожегшись на молоке, он дует и на воду, недоверчиво принимает новизну, говоря: «Все по-новому да по-новому, а когда же будет по-доброму?» Он неохотно отступается от того, что безотчетно всосал с матерним молоком и что звучит в мало натруженной голове его складной речью.
Ни чужие языки, ни грамматические умствования не сбивают его с толку, и он говорит верно, правильно, метко и красно, сам того не зная. Выскажу убеждение свое прямо: словесная речь человека – это дар божий, откровение: доколе человек живет в простоте душевной, доколе у него ум за разум не зашел, она проста, пряма и сильна; по мере раздора сердца и думки, когда человек заумничается, речь эта принимает более искусственную постройку, в общежитии пошлеет, а в научном круге получает особое, условное значение.
Пословицы и поговорки слагаются только в пору первобытной простоты речи и, как отрасли, близкие к корню, стоят нашего изучения и памяти.
Нисходя к просторечию, позволяя себе иногда высказаться пословицей, мы говорим: «Десять раз примерь, один раз отрежь». Мы не придумали этого изречения, а, взяв его в народе, только немного исказили; народ говорит правильнее и краше: «Десятью примерь да прикинь, однова отрежь».
В Питере и табличку умножения учат: два раза три, пять раз шесть; в школах наших твердят: дважды три, а народ говорит: двою́ трою́ или два на пять, три на шесть и пр. Поучение: нерассудительный, опрометчивый труд часто бывает бесполезен – никогда не выскажется у нас под пером пословицей: «Крой, да песни пой; станешь шить, наплачешься»; или: «Шей да пори, не будет глухой поры».
Можно ли складнее, ярче и короче выразить глубокую мысль, чем в пословице: «На смерть, что на солнце, во все глаза не взглянешь»; эта пословица наша досталась, не знаю каким путем, французу Larochefoucauld; в ловком переводе она пошла у него за свою и приводится в пример его ума и красноречия: «Le soleil ni la mort ne peuvent se regarder fixement» (Maximes).
Мы, в своем быту, придумываем только пословицы вроде таких: «Козырка не портит; не с чего ходить, так с бубен; нечем бить, так кулаком»; да иногда переводим: «Лебединую песню спеть; между ними черная кошка пробежала; и в солнце есть пятна; пятое колесо; в углу палка стоит, оттого на дворе дождь» и пр. Нравятся ли вам эти поговорки и переводы?
Но мы не только сами не сочиним ни одной замечательной пословицы, а мы даже, как оказывается, плоховато понимаем готовые. Это не раз ставило меня в тупик. Насколько нужно и должно объяснять и толковать пословицы? Непонятная, недоступная слушателю пословица – эта соль, которая обуяла и не солит; куда ее девать? А толковать остроту или намек, который читатель и сам понимает, – пошло и приторно; толкования эти и места много займут, а книга выходит объемиста, тесно и без них.
Многие объяснения потребовали бы и ученых справок, а на это нужно и знание, и источники, и время, – словом, это отдельный и немаловажный труд. Самые читатели, как бы мало их ни нашлось, также не одинаковы, у всякого могут быть свои требования – не солнце, на всех не угреешь.
Я ставил, и то уже во время справы печати, самое короткое толкование, указание, где мог полагать, что это нужно для многих. Недавно еще мы увидели тому примеры, как странно и превратно иногда понимаются и толкуются, даже осуждаются, наши пословицы: «От навалу люди разживаются» растолковано было «от насильственной навязки кому товара»; а «Не выноси сору из избы» – объявлена бессмыслицею, потому что нельзя же, хоть изредка, не выметать сору, и хороша-де будет изба, коли из нее никогда сору не выносить.
Но навал понимается здесь в значении навала покупателей, а не товара; коли толпа, народ валит валом – разживаются от бойкого сбыту, почему и бойкое, торное место купцу дорого, а насиженное на бою, куда заборщики валят по привычке, вдвое дороже. Не выноси сору, как и всякая иная неискаженная пословица, в которой заключается притча, пряма и права, в прямом и переносном смысле: дело право, только гляди прямо.
В переносном: не носи домашних счетов в люди, не сплетничай, не баламуть; семейные дрязги разберутся дома, коли не под одним тулупом, так под одной крышей. В прямом: у крестьян сор никогда не выносится и не выметается на улицу: это, через полуаршинные пороги, хлопотно, да притом сор стало бы разносить ветром и недобрый человек мог бы по сору, как по следу, или по следку, наслать порчу.
Сор сметается в кучку, под лавку, в печной или стряпной угол; а когда затапливают печь, то его сжигают. Когда свадебные гости, испытуя терпение невесты, заставляют ее мести избу и сорят вслед за нею, а она все опять подметает, то они приговаривают: «Мети, мети, да из избы не выноси, а сгребай под лавку да клади в печь, чтоб дымом вынесло».
«Нужда научит калачи есть», как притча, истолкована была верно: нужда заставит работать, промышлять. «Голь мудрена, нужда на выдумки торовата» – она даст ума и, коли не было ржаного хлеба, доведет до того, что будет и пшеничный. Но есть тут и прямой смысл: нужда домашняя заставит идти на заработки. «Промеж сохи и бороны не ухоронишься; ищи хлеб дома, а подати на стороне»; куда? Первое дело на Волгу, в бурлаки; это и поныне еще статья, а до пароходства это был коренной, и притом разгульный, промысел десяти губерний; на Волге же, миновав Самару, приходишь на калач (булка, пирог, калач, пшеничный хлеб). Верховым бурлакам это в диковину, и они-то, отцы и деды нынешних, сложили эту пословицу.
По затейливости и обороту речи на эту походит и другая: «Ешь пироги, а хлеб вперед береги»; казалось бы, надо сказать: «Ешь хлеб, а пироги вперед береги»; но пословица выражает иное: живи привольно, коли можется, ешь и пироги, да с расчетом: ешь их так, чтобы хлеба не заесть. «Брюхо – злодей, старого добра не помнит»; «Веди денежку про белый (каждый) день, денежку про красный день (праздник) да денежку про черный день (про запас, на беду)».
«Неволя вниз идет, кабала вверх»; тут речь все о той же матушке Волге и о бурлачестве, с которым связана кабала, потому что задатки взяты вперед, усланы домой в оброк, а остатки пропиты. Неволя, то есть нужда, идет вниз, по воде, искать работы; вверх, против воды, идет, или тянет лямкою, кабала.
В прямом смысле: холоп или раб (неволя) ждет лучшего, потому что худшего ему нет, ждет милости и доверия за верную службу свою: это у него впереди; кабальный же все более путается, должает, наедает и набирает для себя новую кабалу, срок за сроком; кабала подымается, все усиливается и в старину нередко также кончалась холопством.
Но из этих немногих примеров видно, что такие объяснения, если бы собирателя и достало на них, потребовали бы нескольких годов времени и еще ста листов печати.
Заметим, однако, при сем случае, что толковать и объяснять пословицы надо крайне осмотрительно, чтобы не обратить этого дела в свою игрушку. Особенно опасно искать ученым взглядом того, чего бы найти хотелось.
Применение пословиц к событиям, даже к личностям, по тезоименитству, к древним обычаям, к сомнительному баснословию идолопоклонства и пр. оказывается, во многих случаях, натяжкою воображения.
Думаю, например, что относить поговорки: «Лиса Патрикеевна», «Патрикей сам третей» – к литовскому князю Патрикию, а «Едет Ананьин внук из Великих Лук» – к новгородскому посаднику Ананью – ни на чем не основанный произвол; думаю даже, что «Враг силен, валяет и в синем» не касается синей молнии и перуна, а просто намекает на синий кафтан как на признак достатка, богатства; лукавый-де расставляет сети свои на всякого, попадает и синь кафтан.
«Обреченная скотина – не животина» также едва ли говорится у нас со времен идольских и не относится до обречения ее на жертву богам, чему в народе нигде не осталось памяти; обреченная скотината, которая судьбою обречена на смерть, не живучая, не долговечная; это обычное утешение и беззаботности, и упрямства, и беспощадности в беде; захилела скотина – покинь ее на волю божию; коли ей жить, то будет жива, а коли обречена, то она не животина, не живот, не добро, не имущество тебе.
Стараясь объяснять темные пословицы и применять их к тому бытку, который на сей раз у нас перед глазами, мы иногда далеко сягаем и мудрим, где ларчик открывается просто, без потайки. К этому надо прибавить, что у великорусов, противно малорусам, бытописательной памяти нет; у них все ограничено насущным и духовным; старина остается в памяти и передается, поколику она касается житейского быта; с этого, для русского, прямой переход к мыслям и беседам о вечности, о боге и небесах, всем прочим он, без стороннего влияния, не займется, разве только по особому поводу.
Многие объяснения потребовали бы и ученых справок, а на это нужно и знание, и источники, и время, – словом, это отдельный и немаловажный труд. Самые читатели, как бы мало их ни нашлось, также не одинаковы, у всякого могут быть свои требования – не солнце, на всех не угреешь.
Я ставил, и то уже во время справы печати, самое короткое толкование, указание, где мог полагать, что это нужно для многих. Недавно еще мы увидели тому примеры, как странно и превратно иногда понимаются и толкуются, даже осуждаются, наши пословицы: «От навалу люди разживаются» растолковано было «от насильственной навязки кому товара»; а «Не выноси сору из избы» – объявлена бессмыслицею, потому что нельзя же, хоть изредка, не выметать сору, и хороша-де будет изба, коли из нее никогда сору не выносить.
Но навал понимается здесь в значении навала покупателей, а не товара; коли толпа, народ валит валом – разживаются от бойкого сбыту, почему и бойкое, торное место купцу дорого, а насиженное на бою, куда заборщики валят по привычке, вдвое дороже. Не выноси сору, как и всякая иная неискаженная пословица, в которой заключается притча, пряма и права, в прямом и переносном смысле: дело право, только гляди прямо.
В переносном: не носи домашних счетов в люди, не сплетничай, не баламуть; семейные дрязги разберутся дома, коли не под одним тулупом, так под одной крышей. В прямом: у крестьян сор никогда не выносится и не выметается на улицу: это, через полуаршинные пороги, хлопотно, да притом сор стало бы разносить ветром и недобрый человек мог бы по сору, как по следу, или по следку, наслать порчу.
Сор сметается в кучку, под лавку, в печной или стряпной угол; а когда затапливают печь, то его сжигают. Когда свадебные гости, испытуя терпение невесты, заставляют ее мести избу и сорят вслед за нею, а она все опять подметает, то они приговаривают: «Мети, мети, да из избы не выноси, а сгребай под лавку да клади в печь, чтоб дымом вынесло».
«Нужда научит калачи есть», как притча, истолкована была верно: нужда заставит работать, промышлять. «Голь мудрена, нужда на выдумки торовата» – она даст ума и, коли не было ржаного хлеба, доведет до того, что будет и пшеничный. Но есть тут и прямой смысл: нужда домашняя заставит идти на заработки. «Промеж сохи и бороны не ухоронишься; ищи хлеб дома, а подати на стороне»; куда? Первое дело на Волгу, в бурлаки; это и поныне еще статья, а до пароходства это был коренной, и притом разгульный, промысел десяти губерний; на Волге же, миновав Самару, приходишь на калач (булка, пирог, калач, пшеничный хлеб). Верховым бурлакам это в диковину, и они-то, отцы и деды нынешних, сложили эту пословицу.
По затейливости и обороту речи на эту походит и другая: «Ешь пироги, а хлеб вперед береги»; казалось бы, надо сказать: «Ешь хлеб, а пироги вперед береги»; но пословица выражает иное: живи привольно, коли можется, ешь и пироги, да с расчетом: ешь их так, чтобы хлеба не заесть. «Брюхо – злодей, старого добра не помнит»; «Веди денежку про белый (каждый) день, денежку про красный день (праздник) да денежку про черный день (про запас, на беду)».
«Неволя вниз идет, кабала вверх»; тут речь все о той же матушке Волге и о бурлачестве, с которым связана кабала, потому что задатки взяты вперед, усланы домой в оброк, а остатки пропиты. Неволя, то есть нужда, идет вниз, по воде, искать работы; вверх, против воды, идет, или тянет лямкою, кабала.
В прямом смысле: холоп или раб (неволя) ждет лучшего, потому что худшего ему нет, ждет милости и доверия за верную службу свою: это у него впереди; кабальный же все более путается, должает, наедает и набирает для себя новую кабалу, срок за сроком; кабала подымается, все усиливается и в старину нередко также кончалась холопством.
Но из этих немногих примеров видно, что такие объяснения, если бы собирателя и достало на них, потребовали бы нескольких годов времени и еще ста листов печати.
Заметим, однако, при сем случае, что толковать и объяснять пословицы надо крайне осмотрительно, чтобы не обратить этого дела в свою игрушку. Особенно опасно искать ученым взглядом того, чего бы найти хотелось.
Применение пословиц к событиям, даже к личностям, по тезоименитству, к древним обычаям, к сомнительному баснословию идолопоклонства и пр. оказывается, во многих случаях, натяжкою воображения.
Думаю, например, что относить поговорки: «Лиса Патрикеевна», «Патрикей сам третей» – к литовскому князю Патрикию, а «Едет Ананьин внук из Великих Лук» – к новгородскому посаднику Ананью – ни на чем не основанный произвол; думаю даже, что «Враг силен, валяет и в синем» не касается синей молнии и перуна, а просто намекает на синий кафтан как на признак достатка, богатства; лукавый-де расставляет сети свои на всякого, попадает и синь кафтан.
«Обреченная скотина – не животина» также едва ли говорится у нас со времен идольских и не относится до обречения ее на жертву богам, чему в народе нигде не осталось памяти; обреченная скотината, которая судьбою обречена на смерть, не живучая, не долговечная; это обычное утешение и беззаботности, и упрямства, и беспощадности в беде; захилела скотина – покинь ее на волю божию; коли ей жить, то будет жива, а коли обречена, то она не животина, не живот, не добро, не имущество тебе.
Стараясь объяснять темные пословицы и применять их к тому бытку, который на сей раз у нас перед глазами, мы иногда далеко сягаем и мудрим, где ларчик открывается просто, без потайки. К этому надо прибавить, что у великорусов, противно малорусам, бытописательной памяти нет; у них все ограничено насущным и духовным; старина остается в памяти и передается, поколику она касается житейского быта; с этого, для русского, прямой переход к мыслям и беседам о вечности, о боге и небесах, всем прочим он, без стороннего влияния, не займется, разве только по особому поводу.
Итак, признавая пословицу и поговорку за ходячую монету, очевидно, что надо идти по них туда, где они ходят; и этого убеждения я держался в течение десятков лет, записывая все, что удавалось перехватить на лету в устной беседе. Что собрано было наперед меня, из того же источника, то я старался включить, но маловато рылся в книгах и, вероятно, много опустил.
Так, например, я даже не справлялся с небольшим, но весьма добросовестно обработанным сборником Буслаева (Архив Калачева, 1854 г.), который впервые увидел в Москве в апреле 1860 года, когда уже половина моего сборника была напечатана.
Многие изречения писателей наших, по краткости и меткости своей, стоят пословицы, и здесь нельзя не вспомнить Крылова и Грибоедова; но я включал в сборник свой те только из этих изречений, которые случилось мне слышать в виде пословиц, когда они, принятые в устную речь, пошли ходить отдельно.
И потому в сборнике моем есть книжные пословицы, но я их брал не из книг, разве когда они уже прежде попали в подобные сборники и, для полноты, перешли и в мой.
Есть у меня и переводные – что замечено было в виде упрека, – но я их не переводил, а принял, потому что они говорятся; есть искаженные, переиначенные, но я их не искажал, а слышал или получил в этом виде; есть речения из св. писания, и они даже большею частию переиначены, но они взяты мною не оттуда и переделаны не мною, а так они говорятся; есть пошлые, суеверные, кощунные, лжемудрые, изуверные, вздорные, но я их не сочинял; моя задача была: собрать в возможной полноте все то, что есть и каково оно есть, как запас, для дальнейшей разработки и для каких кому угодно выводов и заключений.
Скажут: тут много лишнего хламу; правда, но того, что выкинуто, никто не видит, а где мерило на эту браковку и как поручиться, что не выкинешь того, что могло бы остаться? Из просторного убавить можно; набрать из сборника цветник, по своему вкусу, немудрено; а что пропустишь, то воротить труднее. Окоротишь – не воротишь. Притом у меня в виду был язык; один оборот речи, одно слово, с первого взгляда не всякому заметное, иногда заставляли меня сохранить самую вздорную поговорку.
Укор самый обычный, и притом самый легкий, бывает тот, что-де пословица эта неверно записана, она говорится не так, а этак. Бесспорно, есть случаи, где такое замечание право и заслуживает спасиба; но ведь каждая пословица говорится на несколько ладов, особенно в случае приложения ее к делу; надо же было выбрать один, два, много три разноречия, а всех не соберешь, да и надоешь ими до скуки.Где только я мог верно добраться до коренного оборота и указать на искажения, там я это делал, хотя в самых кратких заметках. Вот примеры: «Не до обедни, коли много бредни»; здесь бредни попало по недоразумению, вместо обрядни, слова северного, которое произносится там: обредни, и значит: бабий обиход в доме, стряпня, хозяйство у печи; это видно из дружки этой пословицы: «Либо к обедне ходить, либо обрядню водить».
Другая: «Нам не гоже, вот тебе боже»; эта, по-видимому, подтверждается другою: «Что дьякону не мило, то попу в кадило»; но первая вышла с юга, она малорусская, не понята у нас и потому искажена: «Нам не гоже, от тоби небоже», вот тебе небога, небоже; у этого слова много значений: бедняк, убогий, нищий, калека, юродивый, несчастный, о ком соболезнуют, близкий, родич, племяш; эта пословица отвечает нашей: «Удобрилась мачеха до пасынка: велела в заговенье все щи выхлебать».
Пословица: «Не у детей или не при детях, не на детях, и сидни в честь» говорится различно и переиначивается от непонятия: кому бог детей не дал или у кого они мрут младенцами (у кого дети не стоят), тот рад бы и сидню, и безногому, калеке; на безлюдье и сидни в честь: ведь и Илья Муромец был сидень. Не поняв этого и отнеся честь, почет к слову дети, чем пословицу и лишили смысла, поправили дело, обратив сидни в седни, в старца с сединою, и сделав из этого: «Не у детей и седни в чести», то есть взрослый, разумный человек уважает стариков.
Таким образом, одно слово нередко придает пословице иной смысл, и если вы слышали ее на один лад, а я на другой, то из этого еще не следует, что вы ее слышали правее, а я и того менее, чтобы я сам ее переделал.
Возьмем пример такого рода, где не только мы с вами, но и еще двое собеседников говорят одну и ту же пословицу, каждый на свой лад, и все четверо будут правы: «Старую собаку не волком звать» – за то, что она устарела, не годна более, не считать ее за волка, не обходиться, как с врагом; «Попову собаку не волком звать» – как ни надоел поп жадностию и прижимками своими, да не глядеть же на собаку его, как на волка, она ни в чем не виновата; «Старую собаку не батькой звать», не отцом – ответ на требование уважать старика не по заслугам; стар пес, да не отцом же его за это почитать; «Попову собаку не батькой звать» – ответ на требование уважения к людям случайным; что ни толкуй об уважении к батьке, к попу, да пес его не батька; в этом виде пословица часто применяется к любимцам барским, из дворни. Таких примеров можно бы привести много: которое из четырех разноречий этих ни выбрать, все можно сказать: нет, она не так говорится!
Замечу здесь, что старинные списки и сборники пословиц далеко не всегда могут служить образцами и нисколько не доказывают, чтобы пословица была в ходу от слова до слова, как она написана. Старички мудровали в этом деле не хуже нашего, желая поправить пословицу, придать ей письменный вид, и, как само собою разумеется, впадали через это в пошлость.
Примеров этому очень много. В Погодинск. сборн. 1714 года читаем мы: «Будучи на чужой стороне, надобно голову уклонну, а сердце покорно иметь». Не очевидно ли тут умничанье и переделка? Поныне говорится: «Держи голову уклонну (или поклонну), а сердце покорно»; если применить это к чужбине, то можно начать словами: на чужбине, на чужой стороне, не изменяя затем ни слова; здесь же все остальное прибавлено записчиком, особенно слова: будучи, надобно, иметь.
В Архивном сборн. XVII века: «Гулял млад вниз по Волге, да набрел смерть близ невдолге», или, как поправлено у Снегирева: «невдалече»; неужели это пословица, поговорка или что-нибудь на то похожее? В Архивном же: «Денег нет, на полати преть»; эта и поныне в ходу и говорится о пьянице, который сидит смирно дома, даже прячется, коли пить не на что; но вместо преть надо читать прет: «Как денег нет, так на полати прет», то есть лезет и лежит смирно. Там же пословица: «У старого душа не вынута, а у молодого не запечатана» – переиначена не к лучшему: «До смерти, у живых, у старых, душа не вынута, а у молодых не запечатана».
Так, например, я даже не справлялся с небольшим, но весьма добросовестно обработанным сборником Буслаева (Архив Калачева, 1854 г.), который впервые увидел в Москве в апреле 1860 года, когда уже половина моего сборника была напечатана.
Многие изречения писателей наших, по краткости и меткости своей, стоят пословицы, и здесь нельзя не вспомнить Крылова и Грибоедова; но я включал в сборник свой те только из этих изречений, которые случилось мне слышать в виде пословиц, когда они, принятые в устную речь, пошли ходить отдельно.
И потому в сборнике моем есть книжные пословицы, но я их брал не из книг, разве когда они уже прежде попали в подобные сборники и, для полноты, перешли и в мой.
Есть у меня и переводные – что замечено было в виде упрека, – но я их не переводил, а принял, потому что они говорятся; есть искаженные, переиначенные, но я их не искажал, а слышал или получил в этом виде; есть речения из св. писания, и они даже большею частию переиначены, но они взяты мною не оттуда и переделаны не мною, а так они говорятся; есть пошлые, суеверные, кощунные, лжемудрые, изуверные, вздорные, но я их не сочинял; моя задача была: собрать в возможной полноте все то, что есть и каково оно есть, как запас, для дальнейшей разработки и для каких кому угодно выводов и заключений.
Скажут: тут много лишнего хламу; правда, но того, что выкинуто, никто не видит, а где мерило на эту браковку и как поручиться, что не выкинешь того, что могло бы остаться? Из просторного убавить можно; набрать из сборника цветник, по своему вкусу, немудрено; а что пропустишь, то воротить труднее. Окоротишь – не воротишь. Притом у меня в виду был язык; один оборот речи, одно слово, с первого взгляда не всякому заметное, иногда заставляли меня сохранить самую вздорную поговорку.
Укор самый обычный, и притом самый легкий, бывает тот, что-де пословица эта неверно записана, она говорится не так, а этак. Бесспорно, есть случаи, где такое замечание право и заслуживает спасиба; но ведь каждая пословица говорится на несколько ладов, особенно в случае приложения ее к делу; надо же было выбрать один, два, много три разноречия, а всех не соберешь, да и надоешь ими до скуки.Где только я мог верно добраться до коренного оборота и указать на искажения, там я это делал, хотя в самых кратких заметках. Вот примеры: «Не до обедни, коли много бредни»; здесь бредни попало по недоразумению, вместо обрядни, слова северного, которое произносится там: обредни, и значит: бабий обиход в доме, стряпня, хозяйство у печи; это видно из дружки этой пословицы: «Либо к обедне ходить, либо обрядню водить».
Другая: «Нам не гоже, вот тебе боже»; эта, по-видимому, подтверждается другою: «Что дьякону не мило, то попу в кадило»; но первая вышла с юга, она малорусская, не понята у нас и потому искажена: «Нам не гоже, от тоби небоже», вот тебе небога, небоже; у этого слова много значений: бедняк, убогий, нищий, калека, юродивый, несчастный, о ком соболезнуют, близкий, родич, племяш; эта пословица отвечает нашей: «Удобрилась мачеха до пасынка: велела в заговенье все щи выхлебать».
Пословица: «Не у детей или не при детях, не на детях, и сидни в честь» говорится различно и переиначивается от непонятия: кому бог детей не дал или у кого они мрут младенцами (у кого дети не стоят), тот рад бы и сидню, и безногому, калеке; на безлюдье и сидни в честь: ведь и Илья Муромец был сидень. Не поняв этого и отнеся честь, почет к слову дети, чем пословицу и лишили смысла, поправили дело, обратив сидни в седни, в старца с сединою, и сделав из этого: «Не у детей и седни в чести», то есть взрослый, разумный человек уважает стариков.
Таким образом, одно слово нередко придает пословице иной смысл, и если вы слышали ее на один лад, а я на другой, то из этого еще не следует, что вы ее слышали правее, а я и того менее, чтобы я сам ее переделал.
Возьмем пример такого рода, где не только мы с вами, но и еще двое собеседников говорят одну и ту же пословицу, каждый на свой лад, и все четверо будут правы: «Старую собаку не волком звать» – за то, что она устарела, не годна более, не считать ее за волка, не обходиться, как с врагом; «Попову собаку не волком звать» – как ни надоел поп жадностию и прижимками своими, да не глядеть же на собаку его, как на волка, она ни в чем не виновата; «Старую собаку не батькой звать», не отцом – ответ на требование уважать старика не по заслугам; стар пес, да не отцом же его за это почитать; «Попову собаку не батькой звать» – ответ на требование уважения к людям случайным; что ни толкуй об уважении к батьке, к попу, да пес его не батька; в этом виде пословица часто применяется к любимцам барским, из дворни. Таких примеров можно бы привести много: которое из четырех разноречий этих ни выбрать, все можно сказать: нет, она не так говорится!
Замечу здесь, что старинные списки и сборники пословиц далеко не всегда могут служить образцами и нисколько не доказывают, чтобы пословица была в ходу от слова до слова, как она написана. Старички мудровали в этом деле не хуже нашего, желая поправить пословицу, придать ей письменный вид, и, как само собою разумеется, впадали через это в пошлость.
Примеров этому очень много. В Погодинск. сборн. 1714 года читаем мы: «Будучи на чужой стороне, надобно голову уклонну, а сердце покорно иметь». Не очевидно ли тут умничанье и переделка? Поныне говорится: «Держи голову уклонну (или поклонну), а сердце покорно»; если применить это к чужбине, то можно начать словами: на чужбине, на чужой стороне, не изменяя затем ни слова; здесь же все остальное прибавлено записчиком, особенно слова: будучи, надобно, иметь.
В Архивном сборн. XVII века: «Гулял млад вниз по Волге, да набрел смерть близ невдолге», или, как поправлено у Снегирева: «невдалече»; неужели это пословица, поговорка или что-нибудь на то похожее? В Архивном же: «Денег нет, на полати преть»; эта и поныне в ходу и говорится о пьянице, который сидит смирно дома, даже прячется, коли пить не на что; но вместо преть надо читать прет: «Как денег нет, так на полати прет», то есть лезет и лежит смирно. Там же пословица: «У старого душа не вынута, а у молодого не запечатана» – переиначена не к лучшему: «До смерти, у живых, у старых, душа не вынута, а у молодых не запечатана».
В Погодинском 1770 г.: «Ково седина украшает, тово больше бес уловляет»; неужто это могло быть ходячею пословицей? Это сочинение собирателя, на образец: «Седина в бороду, а бес в ребро».
В сборн. Янькова 1744 г.: «Кумища, сватища – простишься, хватишься»; это уже ни на что не похоже; пусть бы кто понял эту чепуху, в которой из четырех слов нет ни одного верного, а потому и нет никакого смысла. Очевидно, это искажение пословицы, живущей и доныне в народе: «Кумишься, сватаешься – проспишься, спохватишься». Таких примеров можно бы набрать очень много; привожу их в доказательство, что во все времена бывали бестолковые переписчики и даже собиратели, которые умничали, и что, ссылаясь на старинные рукописи, не всегда можно исправлять новых собирателей.
Сборнику моему суждено было пройти много мытарств, задолго до печати (в 1853 г.), и притом без малейшего искательства с моей стороны, а по просвещенному участию и настоянию особы, на которую не смею и намекнуть, не зная, будет ли это угодно. Но люди, и притом люди ученые по званию, признав издание сборника вредным, даже опасным, сочли долгом выставить и другие недостатки его, между прочим, такими словами: «Замечая и подслушивая говоры (?) народные, г. Даль, видно, не скоро их записывал, а вносил после, как мог припомнить; оттого у него редкая (?) пословица так записана, как она говорится в народе. Большая часть (?) их замечены так, как следующие: у него написано: Эту беду я бобами разведу, а пословица гласит так: Чужую беду бобами разведу, а к своей ума не приберу».
Но у меня были обе пословицы, только каждая на своем месте, потому что смысл их не один и тот же; да вместо приберу у меня написано приложу, что я и поныне считаю верным. Эту беду я бобами или на бобах разведу; беда не велика, влезет в ворота, отворожиться или отделаться можно. « Чужую беду на бобах разведу, а к своей ума не приложу» – совсем другое; это значит: чужое горе с хлебом съем, чужая болячка в боку не киснет, а своя болячка велик желвак и пр.
Далее: «У него написано: Суди бог волю свою, а пословица гласит: Твори бог волю свою». Что последняя говорится, в этом нет спору, и если её у меня не было, то можно было указать на пропуск; но первая также говорится. « Суди бог волю свою» – значит, что более судить её некому, не нам её пересуживать, а должно ей без ропота покориться; или приняв судить, по старинному значению, заприсуждать, творить суд, – суди бог волю свою значит: твори, присуждай по воле своей.
Всего, в доказательство, что редкая пословица у меня верно записана и что большая часть их замечены ошибочно, праведные судьи мои приводят три примера, то есть по одному на каждые десять тысяч, и третий самый замечательный: «Та же неверность и в сборе (?) прибауток и пустоговорок; приведу в пример одну: у него написано: Не для чего, чего иного, как прочего такого, эта пустоговорка в народе выражается (почему же не гласит?) так: Не для чего иного, как лишь для прочего такого; а если лучше чего, так больше ничего; вот только и всего».
Да, кажется, что только и всего...
Как бы то ни было, но независимо от такой неверности в пословицах моих, доказанной тремя приведенными здесь примерами, нашли, что сборник этот и небезопасен, посягая на развращение нравов.
Для большей вразумительности этой истины и для охранения нравов от угрожающего им развращения придумана и написана была, в отчете, новая русская пословица, не совсем складная, но зато ясная по цели: « Это куль муки и щепоть мышьяку» – так сказано было в приговоре о сборнике этом, и к сему еще прибавлено: «Домогаясь напечатать памятники народных глупостей, г. Даль домогается дать им печатный авторитет»... к опасным же для нравственности и набожности народной местам отнесены, между прочим, следующие изречения: «Благословясь, не грех; середа да пятница хозяину в доме не указчица» и пр.
Упоминать ли еще после этого, что рука об руку с сочинителями пословицы о мышьяке шло и заключение ценителя присяжного, к коему сборник мой попал также без моего участия, и что там находили непозволительным сближение сподряд пословиц или поговорок: «У него руки долги (власти много)» и «У него руки длинны (он вор)»? И тут, как там, требовали поправоки изменений в пословицах, да сверх того исключений, которые «могут составить более четверти рукописи»...
Я ответил в то время: «Не знаю, в какой мере сборник мой мог бы быть вреден или опасен для других, но убеждаюсь, что он мог бы сделаться небезопасным для меня. Если же, впрочем, он мог побудить столь почтенное лицо, члена высшего ученого братства, к сочинению уголовной пословицы, то очевидно развращает нравы; остается положить его на костер и сжечь; я же прошу позабыть, что сборник был представлен, тем более, что это сделано не мною».
Ради правды я обязан сказать, что мнение противоположное всему этому было высказано в то время просвещенным сановником, заведывавшим Публичною библиотекою.
Высказываю все это не как жалобу и обличение, а, во-первых, как оправдание, почему я не издал пословиц ранее нынешнего, во-вторых, для объяснения современного нам быта. Не поглядевшись в зеркало, сам себя в лицо не знаешь. Притом, мне кажется, где речь идет о данных для будущей истории нашего просвещения, там всякий обязан говорить то, на что у него есть в руках доказательства.
В сборник этот вошли, кроме пословиц, пословичные изречения, поговорки, присловья, скоро(чисто)говорки, прибаутки, загадки, поверья, приметы, суеверья и много речений, коим не сумею дать общей клички, даже простые обороты речи, условно вошедшие в употребление.
Об этом ученые ценители рукописи, успешно настоявшие на том, чтобы она осталась еще на восемь лет под спудом, были такого мнения: «Очень жаль, что все это совокуплено в одну книгу: через это он (собиратель) смешал назидание с развращением, веру со лжеверием и безверием, мудрость с глупостию и таким образом свой сборник много уронил.
В сборн. Янькова 1744 г.: «Кумища, сватища – простишься, хватишься»; это уже ни на что не похоже; пусть бы кто понял эту чепуху, в которой из четырех слов нет ни одного верного, а потому и нет никакого смысла. Очевидно, это искажение пословицы, живущей и доныне в народе: «Кумишься, сватаешься – проспишься, спохватишься». Таких примеров можно бы набрать очень много; привожу их в доказательство, что во все времена бывали бестолковые переписчики и даже собиратели, которые умничали, и что, ссылаясь на старинные рукописи, не всегда можно исправлять новых собирателей.
Сборнику моему суждено было пройти много мытарств, задолго до печати (в 1853 г.), и притом без малейшего искательства с моей стороны, а по просвещенному участию и настоянию особы, на которую не смею и намекнуть, не зная, будет ли это угодно. Но люди, и притом люди ученые по званию, признав издание сборника вредным, даже опасным, сочли долгом выставить и другие недостатки его, между прочим, такими словами: «Замечая и подслушивая говоры (?) народные, г. Даль, видно, не скоро их записывал, а вносил после, как мог припомнить; оттого у него редкая (?) пословица так записана, как она говорится в народе. Большая часть (?) их замечены так, как следующие: у него написано: Эту беду я бобами разведу, а пословица гласит так: Чужую беду бобами разведу, а к своей ума не приберу».
Но у меня были обе пословицы, только каждая на своем месте, потому что смысл их не один и тот же; да вместо приберу у меня написано приложу, что я и поныне считаю верным. Эту беду я бобами или на бобах разведу; беда не велика, влезет в ворота, отворожиться или отделаться можно. « Чужую беду на бобах разведу, а к своей ума не приложу» – совсем другое; это значит: чужое горе с хлебом съем, чужая болячка в боку не киснет, а своя болячка велик желвак и пр.
Далее: «У него написано: Суди бог волю свою, а пословица гласит: Твори бог волю свою». Что последняя говорится, в этом нет спору, и если её у меня не было, то можно было указать на пропуск; но первая также говорится. « Суди бог волю свою» – значит, что более судить её некому, не нам её пересуживать, а должно ей без ропота покориться; или приняв судить, по старинному значению, заприсуждать, творить суд, – суди бог волю свою значит: твори, присуждай по воле своей.
Всего, в доказательство, что редкая пословица у меня верно записана и что большая часть их замечены ошибочно, праведные судьи мои приводят три примера, то есть по одному на каждые десять тысяч, и третий самый замечательный: «Та же неверность и в сборе (?) прибауток и пустоговорок; приведу в пример одну: у него написано: Не для чего, чего иного, как прочего такого, эта пустоговорка в народе выражается (почему же не гласит?) так: Не для чего иного, как лишь для прочего такого; а если лучше чего, так больше ничего; вот только и всего».
Да, кажется, что только и всего...
Как бы то ни было, но независимо от такой неверности в пословицах моих, доказанной тремя приведенными здесь примерами, нашли, что сборник этот и небезопасен, посягая на развращение нравов.
Для большей вразумительности этой истины и для охранения нравов от угрожающего им развращения придумана и написана была, в отчете, новая русская пословица, не совсем складная, но зато ясная по цели: « Это куль муки и щепоть мышьяку» – так сказано было в приговоре о сборнике этом, и к сему еще прибавлено: «Домогаясь напечатать памятники народных глупостей, г. Даль домогается дать им печатный авторитет»... к опасным же для нравственности и набожности народной местам отнесены, между прочим, следующие изречения: «Благословясь, не грех; середа да пятница хозяину в доме не указчица» и пр.
Упоминать ли еще после этого, что рука об руку с сочинителями пословицы о мышьяке шло и заключение ценителя присяжного, к коему сборник мой попал также без моего участия, и что там находили непозволительным сближение сподряд пословиц или поговорок: «У него руки долги (власти много)» и «У него руки длинны (он вор)»? И тут, как там, требовали поправоки изменений в пословицах, да сверх того исключений, которые «могут составить более четверти рукописи»...
Я ответил в то время: «Не знаю, в какой мере сборник мой мог бы быть вреден или опасен для других, но убеждаюсь, что он мог бы сделаться небезопасным для меня. Если же, впрочем, он мог побудить столь почтенное лицо, члена высшего ученого братства, к сочинению уголовной пословицы, то очевидно развращает нравы; остается положить его на костер и сжечь; я же прошу позабыть, что сборник был представлен, тем более, что это сделано не мною».
Ради правды я обязан сказать, что мнение противоположное всему этому было высказано в то время просвещенным сановником, заведывавшим Публичною библиотекою.
Высказываю все это не как жалобу и обличение, а, во-первых, как оправдание, почему я не издал пословиц ранее нынешнего, во-вторых, для объяснения современного нам быта. Не поглядевшись в зеркало, сам себя в лицо не знаешь. Притом, мне кажется, где речь идет о данных для будущей истории нашего просвещения, там всякий обязан говорить то, на что у него есть в руках доказательства.
В сборник этот вошли, кроме пословиц, пословичные изречения, поговорки, присловья, скоро(чисто)говорки, прибаутки, загадки, поверья, приметы, суеверья и много речений, коим не сумею дать общей клички, даже простые обороты речи, условно вошедшие в употребление.
Об этом ученые ценители рукописи, успешно настоявшие на том, чтобы она осталась еще на восемь лет под спудом, были такого мнения: «Очень жаль, что все это совокуплено в одну книгу: через это он (собиратель) смешал назидание с развращением, веру со лжеверием и безверием, мудрость с глупостию и таким образом свой сборник много уронил.
Очевидно, что и честь издателя, и польза читателей, и самое благоразумие требовали бы два толстых фолианта разбить на несколько книг и в них отдельно напечатать: пословицы, поговорки, прибаутки, загадки, приметы и пр.». Доводы эти меня не убедили, всего же менее понимаю, каким образом опасность отравы уменьшилась бы таким раздроблением целого на части; разве приучением к яду исподволь?
В этом сборнике, который не есть катехизис нравственности, ниже наказ обычаям и общежитию, именно должны сойтись народная премудрость с народною глупостию, ум с пошлостию, добро со злом, истина с ложью; человек должен явиться здесь таким, каков он вообще, на всем земном шаре, и каков он, в частности, в нашем народе; что худо, того бегай; что добро, тому следуй; но не прячь, не скрывай ни добра, ни худа, а покажи, что есть.
Но, назвав пословицу, поговорку, присловье и пр., я таки пришел в тот тупик, из которого не вылезть, не объяснив, что́ именно я под этими названиями разумею или как понимает их народ.
Пословица – коротенькая притча; сама же она говорит, что «голая речь не пословица». Это – суждение, приговор, поучение, высказанное обиняком и пущенное в оборот, под чеканом народности. Пословица – обиняк, с приложением к делу, понятый и принятый всеми.
Но «одна речь не пословица»: как всякая притча, полная пословица состоит из двух частей: из обиняка, картины, общего суждения и из приложения, толкования, поучения; нередко, однако же, вторая часть опускается, предоставляется сметливости слушателя, и тогда пословицу почти не отличишь от поговорки. Вот примеры полных пословиц: «Во времени пождать, у бога есть что подать»; «Всякая рыба хороша, коли на уду пошла»; «Лазил черт за облаками, да оборвался»; «Нет в тебе, так не ищи на селе» и пр.
При таком понятии о пословице мы должны согласиться, что она не сочиняется, а вынуждается силою обстоятельств, как крик или возглас, невольно сорвавшийся с души; это целые изречения, сбитые в один ком, в одно междометье. Сборник же пословиц – свод народной опытной премудрости и суемудрия, это стоны и вздохи, плач и рыдания, радость и веселие, горе и утешение в лицах; это цвет народного ума, самобытной стати; это житейская народная правда, своего рода судебник, никем не судимый.
«Что не болит, то и не плачет»; что не дошло до народа, не касалось житья-бытья его, то не шевелило ни ума, ни сердца его, и того в пословицах нет; что впуталось, добром либо лихом, в быт его, то найдете и в пословице. А чтобы распознать это и дойти до верных посему заключений о быте народном, нужен не цветник пословиц, не выборка того, что нам нравно, а полный сборник, хотя бы целая четверть его, как помянуто выше, и не приходилась по нашему вкусу. «Вкрасне и всяк нас полюбит, а полюби-ка вчерне».
«От пословицы нет взносу», «ее обжаловать нельзя», приговор ее неотразим; все крайности сходятся, и потому «На пословицу, что на дурака, и суда нет»; «От пословицы не уйдешь»; «Пословица ведется, как изба веником метется»; «И на твою честь пословица есть»; «И на нашу спесь пословица есть»; но «Пень не околица, а глупая речь не пословица», да и «Не всякая пословица при всяком молвится»; «Иная пословица не для Ивана Петровича».
Кто ее сочинил – не ведомо никому; но все ее знают и ей покоряются. Это сочинение и достояние общее, как и самая радость и горе, как выстраданная целым поколением опытная мудрость, высказавшаяся таким приговором. Сочинённая же тогда только становится пословицею, когда пошла в ход, принята и усвоена всеми.
Деление пословиц на древние и новые, на общие и частные, общие жи местные, на исторические, политические, юридические и пр. применимо только к небольшому числу, на выбор, да и может быть толково только при особой цели разработки. Но и тут не обережешься натяжки, все народные пословицы сложились в быту житейском, и применение их крайне разнообразно. Делить на разряды можно их по смыслу иносказания, о чем более поговорим ниже.
Пословичным изречением назовем такое, которое вошло, в виде пословицы, в беседу нашу, хотя и не заключает в себе никакой притчи, иносказания, обиняка; например, два изречения, о коих у нас была речь: Твори бог волю свою и Суди бог волю свою: это не пословицы и не поговорки, а пословичные речи, изречения. Верной и резкой границы и здесь протянуть нельзя; в строгом же смысле в разряд этот перешло бы весьма много пословиц.
Поговорка, по народному же определению, цветочек, а пословица ягодка; это верно. Поговорка – окольное выражение, переносная речь, простое иносказание, обиняк, способ выражения, но без притчи, без суждения, заключения, применения; это одна первая половина пословицы. Поговорка заменяет только прямую речь окольною, не договаривает, иногда и не называет вещи, но условно, весьма ясно намекает. Она не говорит: он пьян; а скажет: «У него в глазах двоится, он навеселе, язык лыка не вяжет, он не свиснет, он закатил за ворот, он по одной половице не пройдет, он мыслете пишет» и пр. Вместо он глуп она говорит: «У него не все дома, одной клепки нет, он на цвету прибит, трех не перечтет; под носом взошло, а в голове и не посеяно» и пр. Замест ровни, дружки говорит она: «Одного поля ягода, одного сукна епанча, одной руки пальцы» и пр.
Выражая, например, общее понятие одиночества, поговорка различает состояние это, по всем его отношениям: «Один, как верста в поле; один, как маков цвет; один, как золот перстень; один, как перст; один, как порох в глазу; один, как бухалень (как выпь на болоте), как медведь в берлоге» и пр.
Посему поговорка иногда весьма близка к пословице: стоит прибавить лишь одно словечко или сделать перестановку, и из поговорки вышла пословица. «Он сваливает с больной головы на здоровую», «Он чужими руками жар загребает» – поговорки; та и другая говорит только, что это самотник, который заботится о себе, не щадя других.
Но скажите: «Чужими руками жар загребать легко»; «Сваливать с больной головы на здоровую не накладно»; «Одного сукна епанча не рознится»; «Одной руки пальцы, и кость одна» и пр., и все это будут пословицы, заключая в себе полную притчу.
В этом сборнике, который не есть катехизис нравственности, ниже наказ обычаям и общежитию, именно должны сойтись народная премудрость с народною глупостию, ум с пошлостию, добро со злом, истина с ложью; человек должен явиться здесь таким, каков он вообще, на всем земном шаре, и каков он, в частности, в нашем народе; что худо, того бегай; что добро, тому следуй; но не прячь, не скрывай ни добра, ни худа, а покажи, что есть.
Но, назвав пословицу, поговорку, присловье и пр., я таки пришел в тот тупик, из которого не вылезть, не объяснив, что́ именно я под этими названиями разумею или как понимает их народ.
Пословица – коротенькая притча; сама же она говорит, что «голая речь не пословица». Это – суждение, приговор, поучение, высказанное обиняком и пущенное в оборот, под чеканом народности. Пословица – обиняк, с приложением к делу, понятый и принятый всеми.
Но «одна речь не пословица»: как всякая притча, полная пословица состоит из двух частей: из обиняка, картины, общего суждения и из приложения, толкования, поучения; нередко, однако же, вторая часть опускается, предоставляется сметливости слушателя, и тогда пословицу почти не отличишь от поговорки. Вот примеры полных пословиц: «Во времени пождать, у бога есть что подать»; «Всякая рыба хороша, коли на уду пошла»; «Лазил черт за облаками, да оборвался»; «Нет в тебе, так не ищи на селе» и пр.
При таком понятии о пословице мы должны согласиться, что она не сочиняется, а вынуждается силою обстоятельств, как крик или возглас, невольно сорвавшийся с души; это целые изречения, сбитые в один ком, в одно междометье. Сборник же пословиц – свод народной опытной премудрости и суемудрия, это стоны и вздохи, плач и рыдания, радость и веселие, горе и утешение в лицах; это цвет народного ума, самобытной стати; это житейская народная правда, своего рода судебник, никем не судимый.
«Что не болит, то и не плачет»; что не дошло до народа, не касалось житья-бытья его, то не шевелило ни ума, ни сердца его, и того в пословицах нет; что впуталось, добром либо лихом, в быт его, то найдете и в пословице. А чтобы распознать это и дойти до верных посему заключений о быте народном, нужен не цветник пословиц, не выборка того, что нам нравно, а полный сборник, хотя бы целая четверть его, как помянуто выше, и не приходилась по нашему вкусу. «Вкрасне и всяк нас полюбит, а полюби-ка вчерне».
«От пословицы нет взносу», «ее обжаловать нельзя», приговор ее неотразим; все крайности сходятся, и потому «На пословицу, что на дурака, и суда нет»; «От пословицы не уйдешь»; «Пословица ведется, как изба веником метется»; «И на твою честь пословица есть»; «И на нашу спесь пословица есть»; но «Пень не околица, а глупая речь не пословица», да и «Не всякая пословица при всяком молвится»; «Иная пословица не для Ивана Петровича».
Кто ее сочинил – не ведомо никому; но все ее знают и ей покоряются. Это сочинение и достояние общее, как и самая радость и горе, как выстраданная целым поколением опытная мудрость, высказавшаяся таким приговором. Сочинённая же тогда только становится пословицею, когда пошла в ход, принята и усвоена всеми.
Деление пословиц на древние и новые, на общие и частные, общие жи местные, на исторические, политические, юридические и пр. применимо только к небольшому числу, на выбор, да и может быть толково только при особой цели разработки. Но и тут не обережешься натяжки, все народные пословицы сложились в быту житейском, и применение их крайне разнообразно. Делить на разряды можно их по смыслу иносказания, о чем более поговорим ниже.
Пословичным изречением назовем такое, которое вошло, в виде пословицы, в беседу нашу, хотя и не заключает в себе никакой притчи, иносказания, обиняка; например, два изречения, о коих у нас была речь: Твори бог волю свою и Суди бог волю свою: это не пословицы и не поговорки, а пословичные речи, изречения. Верной и резкой границы и здесь протянуть нельзя; в строгом же смысле в разряд этот перешло бы весьма много пословиц.
Поговорка, по народному же определению, цветочек, а пословица ягодка; это верно. Поговорка – окольное выражение, переносная речь, простое иносказание, обиняк, способ выражения, но без притчи, без суждения, заключения, применения; это одна первая половина пословицы. Поговорка заменяет только прямую речь окольною, не договаривает, иногда и не называет вещи, но условно, весьма ясно намекает. Она не говорит: он пьян; а скажет: «У него в глазах двоится, он навеселе, язык лыка не вяжет, он не свиснет, он закатил за ворот, он по одной половице не пройдет, он мыслете пишет» и пр. Вместо он глуп она говорит: «У него не все дома, одной клепки нет, он на цвету прибит, трех не перечтет; под носом взошло, а в голове и не посеяно» и пр. Замест ровни, дружки говорит она: «Одного поля ягода, одного сукна епанча, одной руки пальцы» и пр.
Выражая, например, общее понятие одиночества, поговорка различает состояние это, по всем его отношениям: «Один, как верста в поле; один, как маков цвет; один, как золот перстень; один, как перст; один, как порох в глазу; один, как бухалень (как выпь на болоте), как медведь в берлоге» и пр.
Посему поговорка иногда весьма близка к пословице: стоит прибавить лишь одно словечко или сделать перестановку, и из поговорки вышла пословица. «Он сваливает с больной головы на здоровую», «Он чужими руками жар загребает» – поговорки; та и другая говорит только, что это самотник, который заботится о себе, не щадя других.
Но скажите: «Чужими руками жар загребать легко»; «Сваливать с больной головы на здоровую не накладно»; «Одного сукна епанча не рознится»; «Одной руки пальцы, и кость одна» и пр., и все это будут пословицы, заключая в себе полную притчу.
Приговорка или пустоговорка, которую также иногда зовут поговоркой, – это изречение, иногда одно слово, часто повторяемое, приговариваемое, без большого толку и значения, а по местной или личной привычке: говорит, взял, вземши, оченно хорошо это самое дело; тово-воно как-оно.
В сказках таких условных приговорок много: «Скоро сказка сказуется, не скоро дело делается»; «Близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли»; «За тридевять земель, в тридесятом государстве» и пр. Как простые, так и сказочные пустоговорки иногда обращаются в пословицу, заключая в себе условный смысл; например: «Я бы и тово, да, вишь, жена-то не тово; ну, уж и я растово»; о пустом, грозном начальнике: «Проскакал выше лесу стоячего, ниже облака ходячего»; о строгости и непотачке кому: «Он тише воды, ниже травы стал» и пр. С другого конца, переходя в набор складных слов, приговорки сливаются с прибаутками.
Присловье весьма близко к прозвищу, но относится не к лицу, а к целой местности, коей жителей дразнят, бранят или чествуют приложенным к ним присловьем. Оно иногда состоит в одном только слове: «Рязанцы синебрюхие»; «Ярославцы белотельцы»; «Вятичи слепороды»; иногде же в целом изречении, прибаутке, прибасенке: «Пенжане свою ворону в Москве узнали»; «Ты чей, молодеч? – Зубачевский купеч. – А где был? – В Москве, по миру ходил».
Последнее присловье уже весьма близко к пословице, а другим придано и вовсе пословичное значение: «Чухломский рукосуй: рукавицы за поясом, а других ищет». Присловье: «Бежечане и колокольню рожком подбили», встряхивая об нее мимоходом табак, иногда употребляется в том же значении, как «Капля камень долбит».
Скороговорка, чистоговорка– слагается для упражнения в скором и чистом произношении, почему в ней сталкиваются звуки, затрудняющие быстрый говор; но многие чистобайки заключают в себе также пословицу: «Нашего пономаря не перепономарировать стать», человека не переделаешь; «Рапортовал, да не дорапортовал, а стал дорапортовывать, зарапортовался», все невпопад, неудачно; «Стоит поп на копне, колпак на попе, копна под попом, поп под колпаком», то есть все одно и то же.
Загадки всякому известны; допустив все остальное, казалось, не следовало исключать из этого сборника и их, потому что это такие ж короткие изречения, то довольно пошлые и ничтожные, то замысловатые, со своеобычным взглядом на вещи.
Но и загадки иногда переходят в пословицы, становясь и тем и другим: «Ничего не болит, а все стонет»; пословично говорится это о ханже и попрошайке; а как загадка – это свинья. «Хорошая жена метла, и худая жена метла»: одна метет в дом, копит, другая из дому, мотает. «Кабы у цыгана напереди, что у мужика назади, так с ним бы и ладов не было» – ум. «Иная вода стоит крови» – слеза.
Прибаутка, пустобайка не совсем ясно или не одинаково определяется; самое название – пустобайка – показывает, что она может быть иногда и то же, что пустоговорка, а об остряке своего рода говорят, что он знает много прибауток. Иные называют так целый ряд поговорок и приговорок, сложенных складно, без большого смысла; сюда относятся ямские прибаутки, также сбитенщиков, коих теперь уже почти не стало, пирожников и пр.
Эти прибаутки также нередко переходят в пословицы: «По всем по трем, коренной не тронь: а кроме коренной, нет ни одной»; «Лошади чужие, кнут не свой – погоняй, не стой»; «Ешь пироги, а хлеб вперед береги»; «Поливай, кубышка, не жалей хозяйского добришка» и пр. Прибауткою же называют сказочные прикрасы: «Не по дням, по часам растет, как пшеничное тесто на опаре киснет»; «Конь бежит, земля дрожит, полымя из ноздрей, хвостом след устилает, долы, реки промеж ног пускает» и пр.
И эта болтовня принимает иногда пословичное значение, если применяется к какому-либо известному случаю. Прибаутками, байками, присказками называют и поговорки и пословицы, вовсе непонятные, если не знаешь прибаски, от которой они вышли; и эти-то прибаутки никак нельзя отделить от пословиц.
Иные понятны по себе: «Тит, пойдем молотить! – Брюхо болит. – Тит, поди кисель есть! – А где моя большая ложка?» «Кто украл пирожок? – Не я. – А кому дать еще? – Мне». «Жена, а жена, любишь ли ты меня? Аль не любишь? – Да. – Что, да? – Ничего». Другие требуют объяснений: «Хорошо-то мед с калачом»; к этому прибавляют: «А ты едал? – Нет, не едал; да летось брат в городе был, так видел, как люди едят».
«Знаешь толк, как слепой в молоке»: вожак покинул на время слепого. «Где был? – Да вот молока похлебал. – А что такое молоко? – Белое да сладкое. – А какое такое белое? – Как гусь. – А какой же гусь?» Вожак согнул локоть и кисть клюкою и дал ему пощупать: «Вот какой. – А, знаю», – и по этому слепой понял, какое бывает молоко. Сюда же относятся: «Так-то так, да вон-то как»; «Слава богу, лапоть поспел»; «Еще один казак остался»; «Радуга ушат воды выпила»; «Попал, как черт в рукомойник» и пр. К прибауткам же можно причесть и поговорки, иногда пословичные, с обоюдным смыслом, игру слов: «Я в лес (влез), и он в лес; я за вяз (завяз), и он за вяз».
Пословичные поговорки о приметах, поверьях, житейские и хозяйские правила, одетые, для памяти, в такую же одежду, куда входит и народный месяцеслов, где каждому чем-нибудь замечательному в быту народному дню дано свое название и приложены разные поговорки, правила, изречения, – все это, насколько удалось мне собрать, также вошло в сборник.
Божба, проклятия, пожелания, приветы, высказанные в виде поговорок, отчасти включены сюда же, но их набралось немного, как вообще некоторые разряды у меня очень не полны и вся надежда на будущих собирателей. Русские застольные, заздравные пожелания, что ныне тосты, частию старинные, частию известные и поныне в купеческом кругу, по заглушьям, очень хороши, но и их у меня набралось немного, а желательно бы собрать и сохранить их побольше.
В пословице можно различать одежду внутреннюю и внешнюю; первая относится к риторике, вторая – до грамматики и просодии. Грамматика не только могла бы и должна бы многому научиться у пословиц, но должна бы быть по ним, во многих частях своих, вновь переверстана. Частое непонимание нами пословицы основано именно на незнании языков, тех простых, сильных и кратких оборотов речи, которые исподволь утрачиваются и вытесняются из письменного языка, чтобы сблизить его, для большей сподручности переводов, с языками западными. Кто бы взялся рассмотреть пословицы и поговорки в этом отношении, тот написал бы претолстую и преполезную книгу.
В сказках таких условных приговорок много: «Скоро сказка сказуется, не скоро дело делается»; «Близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли»; «За тридевять земель, в тридесятом государстве» и пр. Как простые, так и сказочные пустоговорки иногда обращаются в пословицу, заключая в себе условный смысл; например: «Я бы и тово, да, вишь, жена-то не тово; ну, уж и я растово»; о пустом, грозном начальнике: «Проскакал выше лесу стоячего, ниже облака ходячего»; о строгости и непотачке кому: «Он тише воды, ниже травы стал» и пр. С другого конца, переходя в набор складных слов, приговорки сливаются с прибаутками.
Присловье весьма близко к прозвищу, но относится не к лицу, а к целой местности, коей жителей дразнят, бранят или чествуют приложенным к ним присловьем. Оно иногда состоит в одном только слове: «Рязанцы синебрюхие»; «Ярославцы белотельцы»; «Вятичи слепороды»; иногде же в целом изречении, прибаутке, прибасенке: «Пенжане свою ворону в Москве узнали»; «Ты чей, молодеч? – Зубачевский купеч. – А где был? – В Москве, по миру ходил».
Последнее присловье уже весьма близко к пословице, а другим придано и вовсе пословичное значение: «Чухломский рукосуй: рукавицы за поясом, а других ищет». Присловье: «Бежечане и колокольню рожком подбили», встряхивая об нее мимоходом табак, иногда употребляется в том же значении, как «Капля камень долбит».
Скороговорка, чистоговорка– слагается для упражнения в скором и чистом произношении, почему в ней сталкиваются звуки, затрудняющие быстрый говор; но многие чистобайки заключают в себе также пословицу: «Нашего пономаря не перепономарировать стать», человека не переделаешь; «Рапортовал, да не дорапортовал, а стал дорапортовывать, зарапортовался», все невпопад, неудачно; «Стоит поп на копне, колпак на попе, копна под попом, поп под колпаком», то есть все одно и то же.
Загадки всякому известны; допустив все остальное, казалось, не следовало исключать из этого сборника и их, потому что это такие ж короткие изречения, то довольно пошлые и ничтожные, то замысловатые, со своеобычным взглядом на вещи.
Но и загадки иногда переходят в пословицы, становясь и тем и другим: «Ничего не болит, а все стонет»; пословично говорится это о ханже и попрошайке; а как загадка – это свинья. «Хорошая жена метла, и худая жена метла»: одна метет в дом, копит, другая из дому, мотает. «Кабы у цыгана напереди, что у мужика назади, так с ним бы и ладов не было» – ум. «Иная вода стоит крови» – слеза.
Прибаутка, пустобайка не совсем ясно или не одинаково определяется; самое название – пустобайка – показывает, что она может быть иногда и то же, что пустоговорка, а об остряке своего рода говорят, что он знает много прибауток. Иные называют так целый ряд поговорок и приговорок, сложенных складно, без большого смысла; сюда относятся ямские прибаутки, также сбитенщиков, коих теперь уже почти не стало, пирожников и пр.
Эти прибаутки также нередко переходят в пословицы: «По всем по трем, коренной не тронь: а кроме коренной, нет ни одной»; «Лошади чужие, кнут не свой – погоняй, не стой»; «Ешь пироги, а хлеб вперед береги»; «Поливай, кубышка, не жалей хозяйского добришка» и пр. Прибауткою же называют сказочные прикрасы: «Не по дням, по часам растет, как пшеничное тесто на опаре киснет»; «Конь бежит, земля дрожит, полымя из ноздрей, хвостом след устилает, долы, реки промеж ног пускает» и пр.
И эта болтовня принимает иногда пословичное значение, если применяется к какому-либо известному случаю. Прибаутками, байками, присказками называют и поговорки и пословицы, вовсе непонятные, если не знаешь прибаски, от которой они вышли; и эти-то прибаутки никак нельзя отделить от пословиц.
Иные понятны по себе: «Тит, пойдем молотить! – Брюхо болит. – Тит, поди кисель есть! – А где моя большая ложка?» «Кто украл пирожок? – Не я. – А кому дать еще? – Мне». «Жена, а жена, любишь ли ты меня? Аль не любишь? – Да. – Что, да? – Ничего». Другие требуют объяснений: «Хорошо-то мед с калачом»; к этому прибавляют: «А ты едал? – Нет, не едал; да летось брат в городе был, так видел, как люди едят».
«Знаешь толк, как слепой в молоке»: вожак покинул на время слепого. «Где был? – Да вот молока похлебал. – А что такое молоко? – Белое да сладкое. – А какое такое белое? – Как гусь. – А какой же гусь?» Вожак согнул локоть и кисть клюкою и дал ему пощупать: «Вот какой. – А, знаю», – и по этому слепой понял, какое бывает молоко. Сюда же относятся: «Так-то так, да вон-то как»; «Слава богу, лапоть поспел»; «Еще один казак остался»; «Радуга ушат воды выпила»; «Попал, как черт в рукомойник» и пр. К прибауткам же можно причесть и поговорки, иногда пословичные, с обоюдным смыслом, игру слов: «Я в лес (влез), и он в лес; я за вяз (завяз), и он за вяз».
Пословичные поговорки о приметах, поверьях, житейские и хозяйские правила, одетые, для памяти, в такую же одежду, куда входит и народный месяцеслов, где каждому чем-нибудь замечательному в быту народному дню дано свое название и приложены разные поговорки, правила, изречения, – все это, насколько удалось мне собрать, также вошло в сборник.
Божба, проклятия, пожелания, приветы, высказанные в виде поговорок, отчасти включены сюда же, но их набралось немного, как вообще некоторые разряды у меня очень не полны и вся надежда на будущих собирателей. Русские застольные, заздравные пожелания, что ныне тосты, частию старинные, частию известные и поныне в купеческом кругу, по заглушьям, очень хороши, но и их у меня набралось немного, а желательно бы собрать и сохранить их побольше.
В пословице можно различать одежду внутреннюю и внешнюю; первая относится к риторике, вторая – до грамматики и просодии. Грамматика не только могла бы и должна бы многому научиться у пословиц, но должна бы быть по ним, во многих частях своих, вновь переверстана. Частое непонимание нами пословицы основано именно на незнании языков, тех простых, сильных и кратких оборотов речи, которые исподволь утрачиваются и вытесняются из письменного языка, чтобы сблизить его, для большей сподручности переводов, с языками западными. Кто бы взялся рассмотреть пословицы и поговорки в этом отношении, тот написал бы претолстую и преполезную книгу.
Пословица большею частию является в мерном или складном виде: редко правильным метрическим стихом, то есть со счетом долгих и коротких слогов, потому что такой размер народному языку вообще чужд; еще реже и, кажется, только случайно найдется размер силлабический, то есть простой счет слогов, дело, нам вовсе чужое; но весьма часто в русском размере, в тоническом, как песенном, с известным числом протяжных ударений в стихе, так и сказочном, с рифмою или красным складом.
Богданович, перекладывающий пословицы, по тогдашним понятиям, в приличные стихи, то есть искажавший их так, что они становились никуда не годными, переложил, однако, с пяток, из числа одной тысячи, так удачно, что они могут идти зауряд с народными, например: «Не бесчести в загонях добра молодца: загоняешь и волка, так будет овца».
Но кажется, что он только составил кстати одну пословицу из двух готовых; по крайней мере вторая половина говорится точно в этом виде, в правильном метрическом размере ** – двух коротких и одного долгого слога; этот размер гораздо свойственнее языку нашему, чем чистые ямбы и хореи, потому что он обилует короткими слогами.
Есть даже очень много пословиц, в размере, еще более богатом короткими слогами; не утверждаю, чтобы тут был умысел, чтобы пословицы сознательно составлены были по довольно сложному метрическому размеру; но чуткое и памятливое на певучесть, склад, ударение и созвучие ухо вылило их в этом певучем виде и бессознательно соблюло правильную и точную меру.
Упоминаю об этом потому, как сейчас сказал, что языку нашему эти размеры гораздо сподручнее, между тем как поэты небрегут такою особенностию языка, и ямбы с хореями, всеми натяжками и неправдами, остаются у нас господствующими размерами.
Говорю: с натяжками и неправдами, потому что даже у первых поэтов наших натяжки эти попадаются сплошь и рядом, да они и неизбежны на языке, в котором короткий слог весьма редко чередуется с долгим чрез один.
Возьмем два-три примера: «Бог не поберег вдоль и поперек»; по три коротких меж двух долгих, а размер хорош. «Рано встала, да мало напряла»; по долгому с коротким на концах, а две средние стопы – долгий с двумя короткими. «Хоть вдвое, хоть втрое, не споро худое»; по одному долгому меж двух коротких. «Всякая небылица в три года пригодится»; «На – всякого мирянина по семи жидовин»; в этих двух пословицах, в сущности тонических, метрический счет, однако, показывает вот какие особенности: первая начинается долгим, вторая – коротким слогом; в обеих по четыре стопы: один долгий с одним коротким, долгий с двумя, с тремя и с четырьмя короткими.
В следующей – замечательная, весьма складная смесь анапеста и дактиля; один только короткий слог, во втором стихе, будто лишний; но он на месте, а пропущен в первом стихе весьма кстати; тут, как будто поневоле изумляясь, сделаешь расстановку:
Сбил, сколотил – вот колесо;
Сел да поехал – ах, хорошо!
Оглянулся назад — Одни спицы лежат!
Это сложено удивительно складно: внезапный переход, на третьем стихе, к двум кратким, когда готовишься на долгий слог, как нельзя лучше выражает изумление того, кто оглянулся. Нельзя также не согласиться, что во всех размерах этих не в пример более свободы и раздолья, чем в тяжких, однообразных путах бессмысленного ямба или хорея.
Рифма или простое созвучие не всегда бывают в конце стиха или каждой из двух частей пословицы, как, например: «Много лихости, мало милости»; «Не проси у богатого, проси у тороватого»; «Ни то, ни се кипело, да и то пригорело»; «Взвыла да пошла из кармана мошна» и пр., а иногда и на других словах, среди стиха, но всегда на таких, кои требуют отли́ки, ударения, внимания:
«И скатал было и сгладил, да все врозь расползлось».
«От сумы да от тюрьмы никто не отрекайся».
«Видал, как мужик мед едал – ин мне не дал».
Бывает и по нескольку рифм сряду:
«Сам тощ, как хвощ, и живет тоненько, да помаленьку»;
«Я за кочан – меня по плечам. Я за вилок – меня за висок»;
«Сало было, стало мыло»;
«Рушай варено, слушай говорено»;
в двух последних что ни слово, то рифма.
Уйдем всем двором, опричь хором, а дом подопрем колом» – шесть одинаковых рифм. Есть созвучия целого слова и полные рифмы в два и три слога: «Ему – про Тараса, а он: полтораста»; «Не под дождем, подождем». Но большая часть пословиц без красного склада и без правильного, однородного размера; лад или мера в них, однако, есть, как во всякой складной, короткой речи, и лад этот дает ей певучесть и силу.
Игра слов, по обоюдности их значений, не совсем в нашем вкусе, но местами попадается: «Для почину выпить по чину»; «Спать долго – жить с долгом»; «Тут прут, а там жгут»; прут – напирают и розга; жгут – палят огнем и витень, плеть. «Что будет, то будет; а еще и то будет, что и нас не будет». «Обедал бы, да не объедал бы». «Пригоден лук и к бою и ко щам» и пр.
Ко внешней одежде пословиц надо отнести и личные имена. Они большею частию взяты наудачу, либо для рифмы, созвучия, меры: таковы, например, пословицы, в коих поминаются: Мартын и алтын, Иван и болван, Григорий и горе, Петрак и батрак, Мокей и лакей и пр.
Может быть, некоторые имена и взяты начально с известных в самом тесном кругу лиц, а пословицы сделались общими; нередко также имена эти попадали из сказок, рассказов, где люди известных свойств обычно носят одно и то же имя, за которым и в пословицах оставалось то же самое значение: Иванушка и Емеля дурачки; Фомка и Сергей воры, плуты; Кузька горемыка; Марко богач.
От этих понятий сложились и особые выражения: объемелить кого, обмануть, одурачить простачка; обсережить, поддеть ловко, хитро; фомкою, на языке мошенников, зовется большое долото или одноручный лом для взлома замков; подкузьмить кого, поддеть, обмануть, обидеть и пр.
Во внутренней одежде в пословицах наших можно найти образцы всех прикрас риторики, все способы окольного выражения; не знаю, стоит ли на этом останавливаться, но приведу попавшиеся под руку примеры.
Богданович, перекладывающий пословицы, по тогдашним понятиям, в приличные стихи, то есть искажавший их так, что они становились никуда не годными, переложил, однако, с пяток, из числа одной тысячи, так удачно, что они могут идти зауряд с народными, например: «Не бесчести в загонях добра молодца: загоняешь и волка, так будет овца».
Но кажется, что он только составил кстати одну пословицу из двух готовых; по крайней мере вторая половина говорится точно в этом виде, в правильном метрическом размере ** – двух коротких и одного долгого слога; этот размер гораздо свойственнее языку нашему, чем чистые ямбы и хореи, потому что он обилует короткими слогами.
Есть даже очень много пословиц, в размере, еще более богатом короткими слогами; не утверждаю, чтобы тут был умысел, чтобы пословицы сознательно составлены были по довольно сложному метрическому размеру; но чуткое и памятливое на певучесть, склад, ударение и созвучие ухо вылило их в этом певучем виде и бессознательно соблюло правильную и точную меру.
Упоминаю об этом потому, как сейчас сказал, что языку нашему эти размеры гораздо сподручнее, между тем как поэты небрегут такою особенностию языка, и ямбы с хореями, всеми натяжками и неправдами, остаются у нас господствующими размерами.
Говорю: с натяжками и неправдами, потому что даже у первых поэтов наших натяжки эти попадаются сплошь и рядом, да они и неизбежны на языке, в котором короткий слог весьма редко чередуется с долгим чрез один.
Возьмем два-три примера: «Бог не поберег вдоль и поперек»; по три коротких меж двух долгих, а размер хорош. «Рано встала, да мало напряла»; по долгому с коротким на концах, а две средние стопы – долгий с двумя короткими. «Хоть вдвое, хоть втрое, не споро худое»; по одному долгому меж двух коротких. «Всякая небылица в три года пригодится»; «На – всякого мирянина по семи жидовин»; в этих двух пословицах, в сущности тонических, метрический счет, однако, показывает вот какие особенности: первая начинается долгим, вторая – коротким слогом; в обеих по четыре стопы: один долгий с одним коротким, долгий с двумя, с тремя и с четырьмя короткими.
В следующей – замечательная, весьма складная смесь анапеста и дактиля; один только короткий слог, во втором стихе, будто лишний; но он на месте, а пропущен в первом стихе весьма кстати; тут, как будто поневоле изумляясь, сделаешь расстановку:
Сбил, сколотил – вот колесо;
Сел да поехал – ах, хорошо!
Оглянулся назад — Одни спицы лежат!
Это сложено удивительно складно: внезапный переход, на третьем стихе, к двум кратким, когда готовишься на долгий слог, как нельзя лучше выражает изумление того, кто оглянулся. Нельзя также не согласиться, что во всех размерах этих не в пример более свободы и раздолья, чем в тяжких, однообразных путах бессмысленного ямба или хорея.
Рифма или простое созвучие не всегда бывают в конце стиха или каждой из двух частей пословицы, как, например: «Много лихости, мало милости»; «Не проси у богатого, проси у тороватого»; «Ни то, ни се кипело, да и то пригорело»; «Взвыла да пошла из кармана мошна» и пр., а иногда и на других словах, среди стиха, но всегда на таких, кои требуют отли́ки, ударения, внимания:
«И скатал было и сгладил, да все врозь расползлось».
«От сумы да от тюрьмы никто не отрекайся».
«Видал, как мужик мед едал – ин мне не дал».
Бывает и по нескольку рифм сряду:
«Сам тощ, как хвощ, и живет тоненько, да помаленьку»;
«Я за кочан – меня по плечам. Я за вилок – меня за висок»;
«Сало было, стало мыло»;
«Рушай варено, слушай говорено»;
в двух последних что ни слово, то рифма.
Уйдем всем двором, опричь хором, а дом подопрем колом» – шесть одинаковых рифм. Есть созвучия целого слова и полные рифмы в два и три слога: «Ему – про Тараса, а он: полтораста»; «Не под дождем, подождем». Но большая часть пословиц без красного склада и без правильного, однородного размера; лад или мера в них, однако, есть, как во всякой складной, короткой речи, и лад этот дает ей певучесть и силу.
Игра слов, по обоюдности их значений, не совсем в нашем вкусе, но местами попадается: «Для почину выпить по чину»; «Спать долго – жить с долгом»; «Тут прут, а там жгут»; прут – напирают и розга; жгут – палят огнем и витень, плеть. «Что будет, то будет; а еще и то будет, что и нас не будет». «Обедал бы, да не объедал бы». «Пригоден лук и к бою и ко щам» и пр.
Ко внешней одежде пословиц надо отнести и личные имена. Они большею частию взяты наудачу, либо для рифмы, созвучия, меры: таковы, например, пословицы, в коих поминаются: Мартын и алтын, Иван и болван, Григорий и горе, Петрак и батрак, Мокей и лакей и пр.
Может быть, некоторые имена и взяты начально с известных в самом тесном кругу лиц, а пословицы сделались общими; нередко также имена эти попадали из сказок, рассказов, где люди известных свойств обычно носят одно и то же имя, за которым и в пословицах оставалось то же самое значение: Иванушка и Емеля дурачки; Фомка и Сергей воры, плуты; Кузька горемыка; Марко богач.
От этих понятий сложились и особые выражения: объемелить кого, обмануть, одурачить простачка; обсережить, поддеть ловко, хитро; фомкою, на языке мошенников, зовется большое долото или одноручный лом для взлома замков; подкузьмить кого, поддеть, обмануть, обидеть и пр.
Во внутренней одежде в пословицах наших можно найти образцы всех прикрас риторики, все способы окольного выражения; не знаю, стоит ли на этом останавливаться, но приведу попавшиеся под руку примеры.
Метафора: Он себе залил за шкуру сала. Его голыми руками не возьмешь. На него надо ежовые рукавицы.
Аллегория: Угорела барыня в нетопленой горнице. Хорошо пахать на печи, да заворачивать круто.
Гипербола: У каменного попа ни железной просвиры. У него каждая копейка алтынным гвоздем прибита.
Метонимия: Сытое брюхо к ученью тупо. Зеленый седому не указ.
Синекдоха: Семеро топоров вместе лежат, а две прялки врознь. Чем бы салу рычать, ан телега скрыпит.
Ирония: Исплошила зима сватью в летнем платье. Жаль девки – потеряли (а сгубили) парня.
Противоположность: Во́ложный стол – тощий карман. Дальше положишь, ближе возьмешь.
Извращение: Не по́ хорошу мил, а по́ милу хорош. Над грехом старосты нет, а живет грех и над старостой.
Двусмыслие: Иная вода стоит крови (слезы). Смертью люди живут ( гробовщики).
Олицетворение: Авоська веревку вьет. Небоська петлю закидывает. Весна говорит: уклочу, осень говорит: а вот я еще погляжу.
Условность: Либо коня доброго держи, либо кнут. Либо кланяться (просить), либо чваниться.
Опущение, недоговорка: Матушка рожь кормит всех дураков сплошь, а пшеничка (кормит дураков) по выбору. От старых дураков молодым (дуракам) житья нет.
Перехожу, наконец, к объяснению подборки и расположения пословиц. Обычно сборники эти издаются в азбучном порядке, по начальной букве пословицы. Это способ самый отчаянный, придуманный потому, что не за что более ухватиться.
Изречения нанизываются без всякого смысла и связи, по одной случайной, и притом нередко изменчивой, внешности. Читать такой книги нельзя: ум наш дробится и утомляется на первой странице пестротой и бессвязностию каждой строки; приискать, что понадобилось, нельзя; видеть, что говорит народ о той либо другой стороне житейского быта, нельзя; сделать какой-нибудь свод и вывод, общее заключение о духовной и нравственной особенности народа, о житейских отношениях его, высказавшихся в пословицах и поговорках, нельзя; относящиеся к одному и тому же делу, однородные, неразлучные по смыслу пословицы разнесены далеко врознь, а самые разнородные поставлены сподряд; остается самому читателю сделать то, что мог бы подготовить издатель: подобрать однородные пословицы; но для этого надо прочитать всю книгу и, наделав свои заметки, выписывать сотни, а может быть, и тысячи строк.
Так называемые указатели по предметам мало достигают цели своей; редко находишь, чего ищешь, да сверх того в таком указателе приходится выставлять сотни, даже до тысячи цифр или указаний под одним, общим для них, оглавком. Словом, азбучный сборник может служить разве для одной только забавы; чтобы, заглянув в него, поискать, есть ли в нем пословица, которая мне взбрела на ум, или она пропущена.
И странно, что игрушка эта очень заманчива: большая часть видевших мой сборник в рукописи находили в нем именно тот недостаток, что нельзя найти тотчас пословицу, которая им приходила на ум.
Но пословицу, которую я уже знаю, мне и отыскивать не для чего; если же я это делаю, желая пополнить сборник, то мне легче пробежать в нем тот разряд, к которому моя пословица, по смыслу своему, относится, чем перечитывать с отметками целую книгу такого объема, расположенную в азбучном порядке, для отыскания в ней и собрания в одно пословиц известного направления и смысла.
Сверх сего к моему сборнику гораздо легче приделать полный азбучный указатель по начальной букве пословицы, чем, наоборот, к азбучному сборнику – указатель по смыслу пословиц.
Есть немецкий и французские сборники, где издатели, чувствуя всю нелепость обычного азбучного подбора по начальной букве пословицы, прибегнули к средней мере, приняв азбучный же порядок, но по тому слову в пословице, которое им казалось главным, на котором пословица все-таки по внешней одежде своей сложена.
И это, однако, признак несущественный, служащий разве только к тому, чтобы видеть, какие предметы избрал народ для обстановки своих картин. И этот порядок далеко разносит врознь не только дружки в пословицах, но даже и ровни: «Козел по горам, и баран по горам»; «Куда конь с копытом, туда и рак с клешней»; «Утки в дудки – тараканы в барабаны» и пр.
Эти пословицы должны бы стать там под разные буквы, по словам: козел, баран, конь, рак, утка и пр. Тогда как здесь и дудки, и бараны, и тараканы лицедеи вовсе посторонние, а смысл один и весьма близок к одному: переимчивость, пример, подражание; и вот то место, тот разряд, куда все подобные пословицы следуют; а их наберется сотня, может быть, и более.
Расположение пословиц по смыслу их, по значению внутреннему, переносному, как притч, кажется, самое верное и толковое. В какой мере задача эта вообще исполнима, можно ли сделать это сразу и насколько подсудимый вам собиратель в этом успел – другой вопрос; мы говорим только о правиле, о начале, на каком разумно можно основаться. Не сомневаюсь, что это лучший из всех порядков, в каком бы можно было представить все народные изречения для обзора, сравнения, оценки и уразумения их и для общего из них вывода.
Сборник Богдановича попался мне гораздо позже этой затеи (как и вообще все сборники были добыты мною, когда уже запасы мои порядочно накопились), и я увидел, что им уже сделана была подобная попытка; но у него всего одна тысяча, и притом своих, пословиц, в стишках; за всем тем, однако, первенство в этом деле, у нас по крайности, остается за ним. Как второй изобретатель, я не могу у него отбить почину.
Итак, я расстриг десятки тысяч, собранных в течение десятков лет, пословиц, поговорок и тому подобных речений и, вынимая их из короба, как они попадались, обозначал на каждой одним словом значение, смысл, предмет, к коему каждая относится. Таким образом, составились сами собою, без всякого предварительного умствования, оглавки разрядов, около ста осьмидесяти, в кои вошло все, что было собрано по крохе. Затем я принялся снова за каждый разряд и старался подобрать в нем пословицы в некоторой последовательности и связи, по тому же их значению.
При таком расположении довольно полного сборника я уже не только тешусь остротою той либо другой пословицы, но вижу в них одну общую и цельную картину, в которой есть более глубокий смысл и значение, чем в одиночных заметках. Это перегон или выморозки ума целых поколений, во образе своего родного быта, с приправою всего, что только касалось этого насущного и умственного быта.
Аллегория: Угорела барыня в нетопленой горнице. Хорошо пахать на печи, да заворачивать круто.
Гипербола: У каменного попа ни железной просвиры. У него каждая копейка алтынным гвоздем прибита.
Метонимия: Сытое брюхо к ученью тупо. Зеленый седому не указ.
Синекдоха: Семеро топоров вместе лежат, а две прялки врознь. Чем бы салу рычать, ан телега скрыпит.
Ирония: Исплошила зима сватью в летнем платье. Жаль девки – потеряли (а сгубили) парня.
Противоположность: Во́ложный стол – тощий карман. Дальше положишь, ближе возьмешь.
Извращение: Не по́ хорошу мил, а по́ милу хорош. Над грехом старосты нет, а живет грех и над старостой.
Двусмыслие: Иная вода стоит крови (слезы). Смертью люди живут ( гробовщики).
Олицетворение: Авоська веревку вьет. Небоська петлю закидывает. Весна говорит: уклочу, осень говорит: а вот я еще погляжу.
Условность: Либо коня доброго держи, либо кнут. Либо кланяться (просить), либо чваниться.
Опущение, недоговорка: Матушка рожь кормит всех дураков сплошь, а пшеничка (кормит дураков) по выбору. От старых дураков молодым (дуракам) житья нет.
Перехожу, наконец, к объяснению подборки и расположения пословиц. Обычно сборники эти издаются в азбучном порядке, по начальной букве пословицы. Это способ самый отчаянный, придуманный потому, что не за что более ухватиться.
Изречения нанизываются без всякого смысла и связи, по одной случайной, и притом нередко изменчивой, внешности. Читать такой книги нельзя: ум наш дробится и утомляется на первой странице пестротой и бессвязностию каждой строки; приискать, что понадобилось, нельзя; видеть, что говорит народ о той либо другой стороне житейского быта, нельзя; сделать какой-нибудь свод и вывод, общее заключение о духовной и нравственной особенности народа, о житейских отношениях его, высказавшихся в пословицах и поговорках, нельзя; относящиеся к одному и тому же делу, однородные, неразлучные по смыслу пословицы разнесены далеко врознь, а самые разнородные поставлены сподряд; остается самому читателю сделать то, что мог бы подготовить издатель: подобрать однородные пословицы; но для этого надо прочитать всю книгу и, наделав свои заметки, выписывать сотни, а может быть, и тысячи строк.
Так называемые указатели по предметам мало достигают цели своей; редко находишь, чего ищешь, да сверх того в таком указателе приходится выставлять сотни, даже до тысячи цифр или указаний под одним, общим для них, оглавком. Словом, азбучный сборник может служить разве для одной только забавы; чтобы, заглянув в него, поискать, есть ли в нем пословица, которая мне взбрела на ум, или она пропущена.
И странно, что игрушка эта очень заманчива: большая часть видевших мой сборник в рукописи находили в нем именно тот недостаток, что нельзя найти тотчас пословицу, которая им приходила на ум.
Но пословицу, которую я уже знаю, мне и отыскивать не для чего; если же я это делаю, желая пополнить сборник, то мне легче пробежать в нем тот разряд, к которому моя пословица, по смыслу своему, относится, чем перечитывать с отметками целую книгу такого объема, расположенную в азбучном порядке, для отыскания в ней и собрания в одно пословиц известного направления и смысла.
Сверх сего к моему сборнику гораздо легче приделать полный азбучный указатель по начальной букве пословицы, чем, наоборот, к азбучному сборнику – указатель по смыслу пословиц.
Есть немецкий и французские сборники, где издатели, чувствуя всю нелепость обычного азбучного подбора по начальной букве пословицы, прибегнули к средней мере, приняв азбучный же порядок, но по тому слову в пословице, которое им казалось главным, на котором пословица все-таки по внешней одежде своей сложена.
И это, однако, признак несущественный, служащий разве только к тому, чтобы видеть, какие предметы избрал народ для обстановки своих картин. И этот порядок далеко разносит врознь не только дружки в пословицах, но даже и ровни: «Козел по горам, и баран по горам»; «Куда конь с копытом, туда и рак с клешней»; «Утки в дудки – тараканы в барабаны» и пр.
Эти пословицы должны бы стать там под разные буквы, по словам: козел, баран, конь, рак, утка и пр. Тогда как здесь и дудки, и бараны, и тараканы лицедеи вовсе посторонние, а смысл один и весьма близок к одному: переимчивость, пример, подражание; и вот то место, тот разряд, куда все подобные пословицы следуют; а их наберется сотня, может быть, и более.
Расположение пословиц по смыслу их, по значению внутреннему, переносному, как притч, кажется, самое верное и толковое. В какой мере задача эта вообще исполнима, можно ли сделать это сразу и насколько подсудимый вам собиратель в этом успел – другой вопрос; мы говорим только о правиле, о начале, на каком разумно можно основаться. Не сомневаюсь, что это лучший из всех порядков, в каком бы можно было представить все народные изречения для обзора, сравнения, оценки и уразумения их и для общего из них вывода.
Сборник Богдановича попался мне гораздо позже этой затеи (как и вообще все сборники были добыты мною, когда уже запасы мои порядочно накопились), и я увидел, что им уже сделана была подобная попытка; но у него всего одна тысяча, и притом своих, пословиц, в стишках; за всем тем, однако, первенство в этом деле, у нас по крайности, остается за ним. Как второй изобретатель, я не могу у него отбить почину.
Итак, я расстриг десятки тысяч, собранных в течение десятков лет, пословиц, поговорок и тому подобных речений и, вынимая их из короба, как они попадались, обозначал на каждой одним словом значение, смысл, предмет, к коему каждая относится. Таким образом, составились сами собою, без всякого предварительного умствования, оглавки разрядов, около ста осьмидесяти, в кои вошло все, что было собрано по крохе. Затем я принялся снова за каждый разряд и старался подобрать в нем пословицы в некоторой последовательности и связи, по тому же их значению.
При таком расположении довольно полного сборника я уже не только тешусь остротою той либо другой пословицы, но вижу в них одну общую и цельную картину, в которой есть более глубокий смысл и значение, чем в одиночных заметках. Это перегон или выморозки ума целых поколений, во образе своего родного быта, с приправою всего, что только касалось этого насущного и умственного быта.
Я могу за один раз вникнуть плотским и духовным глазом своим во все, что народ сказал о любом предмете мирского и семейного быта; и если предмет близок этому быту, если входит в насущную его жизнь, то народ – в этом можете быть уверены – разглядел и обсудил его кругом и со всех сторон, составил об этом устные приговоры свои, пустил их в ход и решения своего не изменит, покуда разве не изменятся обстоятельства.
А чего нет в приговорах этих, то и в насущности до народа не доходило, не заботило, не радовало и не печалило его.
Против этого сделано было странное замечание: одна-де пословица противоречит другой, на приговор есть приговор, и не знаешь, чего держаться. Не знаю, кого бы это смутило: разве можно обнять предмет многосторонний одним взглядом и написать ему приговор в одной строке? В том-то и достоинство сборника пословиц, что он дает не однобокое, а полное и круглое понятие о вещи, собрав все, что об ней, по разным случаям, было высказано. Если одна пословица говорит, что дело мастера боится, а другая добавляет, что иной мастер дела боится, то, очевидно, обе правы, не равно дело, и не ровен мастер.
Другой укор основательнее: у меня в сборнике множество повторений, частию намеренных и в этом порядке неизбежных, потому что одна и та же пословица подходит под разные значения и разряды, частию же и по недосмотру: не достало памяти; пробегая эти бесконечные ряды, тупеешь и не помнишь, что уже было, а чего не было. Но как бы строго ни судить за это, все, кажется, грех не велик и менее важен, чем неполнота и пропуски. Не оправдываясь, впрочем, в излишних повторениях, я, однако же, прошу обратить внимание на то, что много пословиц помещено вдвойне и втройне, с небольшим изменением, которое придает пословице иное значение, иной смысл, требовавший помещения ее в этом виде, под другим заголовком.
Не менее основательно будет и то порицание, что я далеко не выполнил своей задачи, что пословицы нередко попадали не на свое место, подборка не очищена, нет строгой последовательности. В доказательство того, что сам собиратель это понимал и видел, выпишем, что он писал об этом еще в 1853 году: «Когда я подвинулся уже довольно далеко в разборке этой громады, то убедился, что труд этот мне не по силам и меня одолеет. Служба, недосуги и недуги замяли меня и не дали мне заняться делом этим сподряд, а только урывками; голова вскружилась, и я растерялся. Не менее того, я продолжал, как мог, полагая, что не лучше же будет бросить начатое и кончить тем, чтобы ничего не сделать».
Прибавлю к этому, что такой работе, впрочем, и конца нет: можно подчищать, перемещать и подразделять порядки по вкусу, взгляду и разумению своему, сколько угодно; благо запас собран и сохранен. Куль муки набит; надеюсь, он уже не наткнется более на таких ценителей, которые бы стали подыскиваться под отраву.
Как бы то ни было, но, разобрав пословицы свои в этом порядке и сознавая, что следовало бы начать дело с начала и перебрать их вновь, я порешил, однако же, развязаться с этой работой, потому что меня ждала другая, более важная, а жить осталось немного. В каком бы порядке или беспорядке ни был сложен запас мой, – подумал я, – лишь бы собрано и записано было то, что изникает в глазах наших, как внешний лед. Печатать сборника своего я в то время и не думал – мы видели выше тогдашние понятия об этих вещах передовых просветителей наших – положил его в сторону и стал приводить в порядок прочие свои запасы: песни, коих у меня, впрочем, немного, отослал я покойному И.В. Киреевскому; сказки, стоп до шести, в том числе и много всякого вздору, А.Н. Афанасьеву; а на свою долю оставил одно: запасы для русского словаря.
Но пришли другие времена, и мне казалось, что пословицы могут быть ныне напечатаны. Я собирался уже, одолевая все губернские затруднения, приступить в Нижнем к печати, как добрая судьба моя захотела успокоить меня другим путем, удалив от служебных занятий и дав под старость время и свободу на другое. В Москве Общество любителей российской словесности тотчас предложило принять на себя издание сборника; но много лет тому назад (еще в начале 1848 г.) предложение это было уже сделано мне О.М. Бодянским, от имени императорского Общества истории и древностей российских при Московском университете, и потому я ныне с признательностью передал туда свой сборник. Замечу еще, что как он печатался для «Чтений» в Обществе, то я и должен был подчиниться как в наружном виде издания, так и в правописании принятым там правилам, почему правописание и рознит с издаваемым в то же время словарем моим и с этим предисловием.
Что, если бы каждый любитель языка нашего и народности, пробегая на досуге сборник мой, делал заметки, поправки и дополнения, насколько у кого достанет знания и памяти, и сообщал бы заметки свои, куда кому сподручнее, для напечатания, или передавал бы их собирателю – не правда ли, что следующее издание, если бы оно понадобилось, могло бы оставить далеко за собою первое?
Дружно – не грузно, а один и у каши загинет.
В.И.Даль
А чего нет в приговорах этих, то и в насущности до народа не доходило, не заботило, не радовало и не печалило его.
Против этого сделано было странное замечание: одна-де пословица противоречит другой, на приговор есть приговор, и не знаешь, чего держаться. Не знаю, кого бы это смутило: разве можно обнять предмет многосторонний одним взглядом и написать ему приговор в одной строке? В том-то и достоинство сборника пословиц, что он дает не однобокое, а полное и круглое понятие о вещи, собрав все, что об ней, по разным случаям, было высказано. Если одна пословица говорит, что дело мастера боится, а другая добавляет, что иной мастер дела боится, то, очевидно, обе правы, не равно дело, и не ровен мастер.
Другой укор основательнее: у меня в сборнике множество повторений, частию намеренных и в этом порядке неизбежных, потому что одна и та же пословица подходит под разные значения и разряды, частию же и по недосмотру: не достало памяти; пробегая эти бесконечные ряды, тупеешь и не помнишь, что уже было, а чего не было. Но как бы строго ни судить за это, все, кажется, грех не велик и менее важен, чем неполнота и пропуски. Не оправдываясь, впрочем, в излишних повторениях, я, однако же, прошу обратить внимание на то, что много пословиц помещено вдвойне и втройне, с небольшим изменением, которое придает пословице иное значение, иной смысл, требовавший помещения ее в этом виде, под другим заголовком.
Не менее основательно будет и то порицание, что я далеко не выполнил своей задачи, что пословицы нередко попадали не на свое место, подборка не очищена, нет строгой последовательности. В доказательство того, что сам собиратель это понимал и видел, выпишем, что он писал об этом еще в 1853 году: «Когда я подвинулся уже довольно далеко в разборке этой громады, то убедился, что труд этот мне не по силам и меня одолеет. Служба, недосуги и недуги замяли меня и не дали мне заняться делом этим сподряд, а только урывками; голова вскружилась, и я растерялся. Не менее того, я продолжал, как мог, полагая, что не лучше же будет бросить начатое и кончить тем, чтобы ничего не сделать».
Прибавлю к этому, что такой работе, впрочем, и конца нет: можно подчищать, перемещать и подразделять порядки по вкусу, взгляду и разумению своему, сколько угодно; благо запас собран и сохранен. Куль муки набит; надеюсь, он уже не наткнется более на таких ценителей, которые бы стали подыскиваться под отраву.
Как бы то ни было, но, разобрав пословицы свои в этом порядке и сознавая, что следовало бы начать дело с начала и перебрать их вновь, я порешил, однако же, развязаться с этой работой, потому что меня ждала другая, более важная, а жить осталось немного. В каком бы порядке или беспорядке ни был сложен запас мой, – подумал я, – лишь бы собрано и записано было то, что изникает в глазах наших, как внешний лед. Печатать сборника своего я в то время и не думал – мы видели выше тогдашние понятия об этих вещах передовых просветителей наших – положил его в сторону и стал приводить в порядок прочие свои запасы: песни, коих у меня, впрочем, немного, отослал я покойному И.В. Киреевскому; сказки, стоп до шести, в том числе и много всякого вздору, А.Н. Афанасьеву; а на свою долю оставил одно: запасы для русского словаря.
Но пришли другие времена, и мне казалось, что пословицы могут быть ныне напечатаны. Я собирался уже, одолевая все губернские затруднения, приступить в Нижнем к печати, как добрая судьба моя захотела успокоить меня другим путем, удалив от служебных занятий и дав под старость время и свободу на другое. В Москве Общество любителей российской словесности тотчас предложило принять на себя издание сборника; но много лет тому назад (еще в начале 1848 г.) предложение это было уже сделано мне О.М. Бодянским, от имени императорского Общества истории и древностей российских при Московском университете, и потому я ныне с признательностью передал туда свой сборник. Замечу еще, что как он печатался для «Чтений» в Обществе, то я и должен был подчиниться как в наружном виде издания, так и в правописании принятым там правилам, почему правописание и рознит с издаваемым в то же время словарем моим и с этим предисловием.
Что, если бы каждый любитель языка нашего и народности, пробегая на досуге сборник мой, делал заметки, поправки и дополнения, насколько у кого достанет знания и памяти, и сообщал бы заметки свои, куда кому сподручнее, для напечатания, или передавал бы их собирателю – не правда ли, что следующее издание, если бы оно понадобилось, могло бы оставить далеко за собою первое?
Дружно – не грузно, а один и у каши загинет.
В.И.Даль
Вселенная поговорки
В.И.Даль. Вселенная пословицы и поговорки читать
- Мудрено сотворено. Премудры дела твои, господи.
- На семи поясах бог поставил звездное течение.
- Над семью поясами небесными сам бог, превыше его покров.
- На 1-м поясе небесные ангелы, на 2-м архангелы, на 3-м начала, на 4-м власти, на 5-м силы, на 6-м господства, на 7-м херувимы, серафимы и многочестия.
- Мир – нетленная риза. Небо – нетленная риза господня.
- Небо – престол бога, земля – подножие.
- Небо – терем божий; звезды – окна, откуда ангелы смотрят.
- Земля на трех китах (рыбах) стои́т.
- Солнце – князь земли, луна – княжна.
- Месяц – казачье солнышко.
- Хорошо солнышко: летом печет, а зимой не греет.
- Старый месяц бог на звезды крошит.
- По звездам корабли ходят.
- Земля мать – подает клад.
- Мир, что огород: в нем все растет.
- Земля, вода – останутся, а нас не будет.
- Иерусалим есть пуп земли
- На семи поясах бог поставил звездное течение.
- Над семью поясами небесными сам бог, превыше его покров.
- На 1-м поясе небесные ангелы, на 2-м архангелы, на 3-м начала, на 4-м власти, на 5-м силы, на 6-м господства, на 7-м херувимы, серафимы и многочестия.
- Мир – нетленная риза. Небо – нетленная риза господня.
- Небо – престол бога, земля – подножие.
- Небо – терем божий; звезды – окна, откуда ангелы смотрят.
- Земля на трех китах (рыбах) стои́т.
- Солнце – князь земли, луна – княжна.
- Месяц – казачье солнышко.
- Хорошо солнышко: летом печет, а зимой не греет.
- Старый месяц бог на звезды крошит.
- По звездам корабли ходят.
- Земля мать – подает клад.
- Мир, что огород: в нем все растет.
- Земля, вода – останутся, а нас не будет.
- Иерусалим есть пуп земли
Поговорки Тлен – Суета
Тлен – Суета пословицы и поговорки читать
- Из светлого рая, да на трудную землю.
- Этот свет, что маков цвет: днем цветет, а ночью опадает.
- Суета сует и всяческая суета. На суету и смерти нет.
- И сей день не без завтрашнего.
- Мир – волна. Мирская волна – морская волна.
- В миру, что в пиру: всего много ( т.е. добра и худа).
- Все на свете творится благостию божиею да глупостию человеческою.
- На человеческую дурость есть божья премудрость.
- Свет велик, а деться некуда. Велик свет, а тесен.
- Не мил белый свет – беги в темный лес!
- Боже мой, боже, всякий день то же: солнце встанет – хочется есть.
- Одно нынчелучше двух завтра.
- Брюхо – злодей: старого добра не помнит.
- Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше.
- Полно спать: пора на тот свет запасать.
- На сем свете мы в гостях гостим.
- Земля еси, и в землю отыдеши.
- Червь капусту съедает, а сам прежде пропадает.
- В одном перье веку не изживешь.
- В одной шерсти и собака не проживет. В одной шерсти не пробыть.
- Все минется, одна правда останется.
- Из больших хором – не знаем, куда попадем.
- Была хорошая, да по будням изношена (заношена).
- Наш народ по будням затаскан.
- Всякая могила травой зарастает.
- И быстрой (И большой) реке слава до́ моря.
Пословицы. Былое – Будущее
Былое – Будущее поговорки и пословицы читать
- Год на́ год не работник (не порука).
- Не нажить тех дней, кои прошли. Пролетела пуля – не вернется.
- За ночью, что за́ годом. За годом, что за́ веком.
- Сколько клеток поставил, знаю, а сколько куниц поймаю, не знаю.
- Когда занял – знаю, когда отдам – не знаю.
- Старуха на́двое сказала. Всякая вещь о двух концах.
- Либо дождь, либо снег, либо будет, либо нет.
- Это вилами писано (на́двое), да еще и на воде.
- Палка о двух концах: либо ты меня, либо я тебя.
- Кинь бобами, будет ли за нами? Чем-то бог порадует?
- Знать бы, где пасть, так бы соломки подостлать.
- Не угадаешь, где упадешь, где встанешь.
- Ни от сумы, ни от тюрьмы не отрекайся!
- С сумой да с тюрьмой никогда не бранись ( сам попадешь).
- Еще до той поры много воды утечет.
- Пока травка подрастет, воды много утечет.
- Поколе солнышко взойдет, роса выест глаза.
- Пока жирный исхудает, из худого дух вон (худого черт возьмет).
- Дней много, а все впереди. Дни впереди, да защипаны пироги.
- После дождика в четверг.
- На то лето, не на это, а на третий год, когда черт умрет.
- В вознесенье, когда будет оно в воскресенье ( т.е. никогда).
- Дожидайся Юрьева дня, когда рак свистнет.
- Когда волк будет овцой, медведь стадоводником, свинья огородником.
- Когда на море камень всплывет, да камень травой порастет, а на траве цветы расцветут.
- Когда черт помрет, а он еще и не хворал.
- Ни огня без дыма, ни дыма без огня. Полымя не без дыму.
- Где деготь побывает – не скоро дух выведешь.
- Тридцать лет, как видел коровий след, а все молоком отрыгается.
- Старая любовь долго помнится.
- Много помнится, да не воро́тится.
- Про волка речь, а он навстречь. Серого помянули, а серый здесь.
- Что без нас было – слышали, что при нас будет – увидим.
- Видели друга, увидим и недруга.
- Увидим, сказал слепой, услышим, поправил глухой (а покойник, на столе лежа, прибавил: до всего доживем).
- Что было, то прошло; что будет, придет.
- Что было, видели деды; что будет, увидят внуки.
- Это были одни цветики, теперь пойдут ягодки.
- Не угадаешь, где найдешь, где потеряешь.
- Наперед не угадаешь, кому по ком плакать.
- Перемелется – все мука будет. Перекуется – сварится.
- Что ни день, то новость (то радость).
- Завтра вор авоська обманет, в лес уйдет.
- Не много ден до полден. Пождем до вечера, поедим печива.
- Долго ль до вечера? – кричала квакушка. – До́лго ль до зореньки? – тосковал соловушек.
- И маслена не навек достается. Не навек и святая неделя.
- Как ни ликовать, а беды (а смерти) не миновать.
- У завтра нет конца. Завтраками свет стоит.
- Завтраками не кормят. Завтраками сыт не будешь.
- И новая песня стареется. Одно золото не стареется.
- Старое стареется, а молодое растет.
- Какова ни будь красна девка, а придет пора – выцветет.
- Была бы голова, будет и борода (и булава).
- Дело-то забывчиво, а тело-то заплывчиво.
- Была шуба – в шубе хаживали; нет шубы – шубу нашивали!
- Был бы бык, а мясо будет. Был бы лес, а топор сыщем.
- Было бы болото, а черти будут. Был бы лес, будет и леший.
- Была бы изба, будут и тараканы. Была бы шуба, а вши будут.
- Была бы невеста, а сваха будет ( и наоборот).
- Была бы собака, а палку найдем ( и наоборот).
- Была бы нитка, дойдем и до клубка.
- Был бы мешок, а деньги будут ( и наоборот).
- Была бы охота – найдем и доброхота.
- Был бы крюк, а веревку найдем (чтоб удавиться).
- Было бы суслице, доживем и до бражки.
- Было бы вино, а пьяны будем.
- Была бы свинка, будут и поросятки (будет и щетинка).
- Было бы начало, будет и конец.
- Жили старые дураки – поживут и молодые.
- Хоть по-старому, хоть по-новому, а без хлеба не прожить.
- Новых друзей наживай, а старых не теряй!
- Своих друзей наживай, а отцовских не утрачивай.
- Нового счастья ищи, а старого не теряй!
- Нового друга желай, а старого (счастья) не избывай!
- Добро помни, а зло забывай. Старое добро и во сне хорошо.
- Кто старое вспомянет, тому глаз вон.
- Грех в орех, а ядро – в рот.
- Грех в мех, да в мешок, да в лубок, да под лавку.
- Быль молодцу не бесчестье (не укора). Была вина, да прощена.
- Была под венцом – и дело с концом.
- До свадьбы заживет. Засохнет, как на собаке.
- Которая корова пала, та по два удоя давала ( т.е. ее долго поминают).
- Что ни лучшая корова – ту и волк зарезал (медведь задрал).
- Хоть редко, да метко. Хоть жду, да дождусь.
- Все до поры до времени. До поры – у норы, а в пору – в нору.
- Где был, там нет, а где шел, тут след.
- Блины пекла, да со двора стекла.
- Была и капуста, а стало пусто. Было густо, стало пусто.
- Был сноп казист, да вымолочен, кажись.
- Этот сарафан давно по ниткам разобран.
- Эта дыра при старом воеводе была.
- Дошли до глухого вести (что украли петуха с насести).
- Не страшны злыдни за горами ( прошлое).
- Не страшны злыдни в три дни, страшны в три года ( впереди).
- Что на людях живет, то и нас не минет.
- И крута гора, да забывчива, и лиха беда, да сбывчива.
- Живи по-старому, а говори по-новому!
- Живи по-старому, проживешь дольше; мели по-новому, намелешь больше ( об улучшениях в хозяйстве).
- Ходит по старине, а парик на стороне.
- Седина в бороду, а бес в ребро.
- Что старее, то глупее (то хуже); старые дураки глупее молодых.
- От старых дураков и молодым житья нет.
- От ветоши молодой траве ходу нет. Ветошь глушит.
- Снову и ложка красна, а охлебается, под лавкой (под горой) наваляется.
- Чем старый серп зубрить, не лучше ли новый купить.
- Первых щенят за тын бросают. Первую песенку зардевшись спеть.
- Ныне хлебам-то не род, а балам-то не вод.
- Не мятое тело попало в дело. Первинка неженьке горька.
- На новоселье всегда живет веселье.
- Нову новинку на стару брюшинку.
- Молод был – конем слыл; стар стал – одер стал.
- И отопок сапогом, и ошметок лаптем слыли.
- Был конь, да уездился (изъездился). Уходили (укачали, умыкали) бурку крутые горки.
- Была пора, а теперь время. То было время, а ныне пора.
- Хороша слобода, да крапивой поросла.
- Это было при дедушке Мирошке, когда денег было трошки (немножко).
- Давно, когда царь Горох с грибами воевал.
- Вспомнила баба свой девишник. Давно, когда еще баба девкой была.
- Давно, когда еще бабушка внучкой слыла.
- Тех же щей, да пожиже влей.
- Эта пословица после (от) Ивана Петровича.
- Это насиженные яйца. Про это уж и собаки лают.
- Наши отцы и деды того не делали, да и нам не велели.
- Пускай будет по-старому, как мать поставила.
- Прошлому не кайся: скоро состареешься.
- Склеенная (сколоченная, битая) посуда два века живет.
- Города чинят, не только рубашки.
- Дал бы бог помолодеть, знал бы, как состариться.
- Битого, пролитого да прожитого не воротишь.
- Вчера не догонишь, а от завтра не уйдешь.
- Было у бабы с рубль, да не вдруг.
- Был и мед, да гости выпили.
- Была и кошурка, да ушла в печурку.
- Были веселы, да головушки повесили.
- Были и кости, да все на погосте. Были кости, да легли на погосте.
- Было и масло, да все изгасло.
- А где тот хлеб, что вчера съели?
- Было варено, было и говорено.
- Вчера варена, вчера и выхлебана.
- Хороша была покойница. Хороша шла, не поклонилася; грош давал, не воротилася.
- Поминай как звали, кого вчера погребали!
- Что с возу упало, то пропало. Юркнуло, так потонуло.
- То пропало, что в море упало. То прошло, что в воду ушло.
- Бывали у вороны большие хоромы, а ныне и кола нет.
- Бык да козел – был, да пошел.
- Хоть и наше бывало, да к нам не попало.
- Зацепил – потащил, а сорвалось, не ко двору пришлось.
- Прадеды ели просто, да жили лет по сту.
- Деды наши жили просто, да лет со сто, а мы пятьдесят, да и то на собачью стать.
- Деды наши живали – мед, пиво пивали, а внуки живут – и хлеба не жуют.
- Было житье, еда да питье; ныне житья – ни еды, ни питья.
- Прежде жили – не тужили; теперь живем – не плачем, так ревем.
- Деды́ не знали беды, да внуки набрались му́ки.
- Старики вымерли – нас не дождались; молодые родились – нас не спросились.
- Было добро, да давно, опять будет, да уж нас не будет.
- Было времечко, ела кума (клевала кура) семечко; а теперь поела бы и лузги, да боится мужа-брюзги.
- Бывало времечко, и мы ели семечко; а теперь и толкут, да нам не дают.
- Была нажива, осталась недожива.
- На старый хмель хоть воды взлей, пьян будешь (хоть дрожжи слей – и брага).
- Хорошо живет и старая погудка. Летось (Прошлое) нынешнего лучше. Старинка посдобнее была.
- Старинного закалу (покрою, старосветский человек).
- Тряхнуть стариной. Повытрясти старинушку.
Поговорки Человек
Человек пословицы и поговорки читать
- Рыбам вода, птицам воздух, а человеку вся земля.
- В мире, что в море. В мире, что в омуте: ни дна, ни покрышки.
- Мир во зле (во лжи) лежит. Мир в суетах, человек во грехах.
- Бог – что захочет, человек – что сможет.
- И я (И он) такой же человек.
- Все мы по пояс люди ( т.е. наполовину, а там скоты).
- Дух бодр, да плоть немощна.
- Человек – не ангел (не бог). Каковы веки, таковы и человеки.
- Старое вымерло, а новое не нарождается.
- Трижды человек дивен бывает: родится, женится, умирает.
- Мал родился, а вырос – пригодился.
- Люди солгали, да и мы правды не сказали.
- Все люди ложь, и мы тож. Всяк человек ложь – и я тож.
- Не одно пузи́ще смышляет о пище; и тонкий живот без еды не живет.
- Брюхо вытрясло, да и совесть вынесло.
- Что телу любо, то душе грубо.
- Душа на прохладу, а плоть в баню ( т.е. просятся).
- Не об одном хлебе сыты бываем.
- Память в теле, мысль во лбу, а хотение в сердце.
- Душка – не сучка; не вышлешь вон, когда бог не возьмет.
- Плоть немощна, а душа грешна. Плоть грешна, да душа хороша.
- Лучше жить бедняком, чем разбогатеть со грехом.
- Не из таких, чтобы грабить нагих.
- Обидеть (Сгубить) легко, да душе каково.
- И худой человек проживет свой век.
- Человек не грибок, в день не вырастет ( или:не растет под дожжок).
- От живого человека добра не жди, а от мертвого подавно.
- От мертвого худа не бывает, а от живого добра.
- Душа всему мера. Душа меру знает.
- Душа душу знает, а сердце сердцу весть подает.
- Этот человек до дна маслян ( хорош).
- Сердце – вещун, а душа – мера. Сердце – пестун, душа – дядька.
- Душа всего дороже. Душа – заветное дело.
- Грешное тело и душу съело. Душе с телом му́ка.
- Нет таких трав, чтоб знать чужой нрав.
- Есть сердце, да закрыто дверцей. Не клетка сердце, не переставишь.
- Чужая душа – темный лес. Чужая душа – потемки.
- В чужую душу не влезешь.
- Брата родного знаешь, а ума его не знаешь.
- Всякий дом потолком крыт.
- За чужую душу одна сваха божится (да цыган).
- Чужи люди – дремучий лес. Чужая совесть – могила.
- Я у него на разуме не бывал.
- Сын у меня мой (Брат он мой), а ум у него свой.
- Чтобы узнать человека, надо с ним пуд соли съесть. Человека узнаешь, когда с ним пуд соли ложкой расхлебаешь.
- Рысь пестра сверху, а человек лукав изнутри.
- Людно-то людно, да человека нет. Много народу, да мало людей.
- В ком есть страх, в том есть и бог.
- В ком есть бог, в том есть и стыд.
- Добрая совесть – глаз божий. Добрая совесть любит обличение.
- У меня подушка под головой не вертится ( т.е. совесть чиста).
- Добро того бить, кто плачет, а журить, кто слушает.
- Кто бога не боится, тот и людей не стыдится.
- Совесть без зубов, а загрызет. Злая совесть сто́ит палача.
- Не боюсь богатых гроз, боюсь убогих слез.
- Молчи (Лежи), когда бог убил!
- Плохое дело, коли жена не велела. Не смею на глаза показаться.
- Не красней, девка, коров доючи, красней, девка, с парнем стоючи (в овин ходючи́)!
- Береги честь смолоду, а здоровье под старость!
- Береги платье снову, а честь смолоду.
- За совесть да за честь – хоть голову снесть.
- Душа согрешила, а спина виновата.
- Похлебал молочка накануне Рождества, да нечто вздрагивается.
- Знает кошка, чье мясо съела. На воре шапка горит.
- Кто поросенка украл, у того в ушах верещит.
- У кого на́ сердце ненастно, у того и в ясный день дождь.
- За кем нет погони, тот и не бежит.
- Стыд не дым: глаз не ест. Бесстыжих глаз и дым неймет.
- Нашего Мины не проймешь и в три дубины.
- Хоть наплюй в глаза: ему все божья роса.
- На нем хоть дрова коли (хоть поезжай).
- Он как оса лезет в глаза.
- Стыд под каблук, а совесть под подошву.
- Отыми бог стыд, так будешь сыт.
- Первый дар на роду, коли нет в глазах стыду.
- Без стыда лица не износишь. Без позору рожи не износить.
- Не стыдно, коли никому не обидно.
- Стыдиться жены, так и детей не видать (не видать детей).
- Хоть чертом зови, да хлебом корми!
- Стыдливый из-за стола голодный встает.
- Стыдливый кусочек со стола цел сходит.
- Стал сыт, так взял стыд (так и узнал стыд).
- И стыдливый кусочек ( т.е. последний) до поры лежит.
- Как нет души, так что хошь пиши!
- Про его совесть можно сказать повесть.
- У него совесть в рукавичках ходит.
- Ни бога не боится, ни людей не стыдится.
- С его совестью и помирать не надо.
- С его совестью жить хорошо, да умирать плохо.
- Бесстыжа гостя пивом не выгнать. Бесстыжего гостя не пивом выживать.
- Свинья не боится креста, а боится песта.
- Не ела душа чесноку – не будет и вонять.
- Сухая рубашка к телу не льнет. Не было дегтю, так и не горчит.
- Кто и пива не пьет, тот пьян не живет.
- * * *
- Кто это такой – немазаный, сухой? ( Человек).
- Имя свое всяк знает, а в лицо себя никто не помнит.
- Человек божий обшит кожей.
- В лесу лес не ровен, в миру – люди.
- Не ростом взял, так дородством.
- Наша попадья, что широкая ладья.
- Сам копной, брюхо горой. Копна копной – так и переваливается.
- И бородавка телу прибавка. Бородавка – и то телу прибавка.
- Хорош, пригож, на лиху болесть похож.
- В чем душа держится. Краше в гроб кладут.
- Хоть костлива, да счастлива. И не красива, да счастлива.
- Экой большой, с неделю вырос!
- Много ль тебя в земле, а на земле не много.
- Беда пыжику: на него и с кровли каплет; беда и остолопу: рук-ног девать некуда.
- Рожа моя рожа, на что ты похожа (на черта похожа)!
- Такая рожа, что только сама на себя и похожа (и дру́жки не подберешь).
- На рябом хлеб сеют, а на гладком навоз кладут ( о пашне).
- Много красы: одни скулы да усы.
- Хороша рожа – коли есть на ней кожа (а без кожи непригожа).
- Экой красавец: под носом румянец, во всю щеку лишай.
- Не свиным рылом лимоны нюхать.
- Не к роже платочек, утрись рукавичкой!
- Горбат, так виноват, да бог простит.
- орбун прямика перехитрит. Горбун с запасцем.
- Горбатый – вороватый. Чем горбатее, тем вороватее.
- Кто конопляст, кто голенаст – а все божий да государев.
- У конного солдата ноги лучком. Кривоногого – в свинопасы.
- Не будь изроден, а будь пригоден.
- Личиком беленек, да душой черненек.
- Рожа крива (черна), да душа пряма (бела).
- Плоха рожа, да душа гожа. Рожа не гожа, да душа пригожа.
- Целуй и курноску, как прянишну доску!
- Хоть на голове-то густо, да в голове пусто.
- У худой рожи – худой обычай. Обличье – улика.
- Каков черт от люльки, таков и в могилку.
- Такая рожа, что сама на оплеуху напрашивается.
- И по роже знать, что Сазоном звать.
- И по рылу знать, что не из простых свиней.
- Рыжий да красный – человек опасный.
- Рыжих и во святых нет. Рыжему во святых не бывать.
- Избави нас, боже, от лыса, коса, рыжа и кривоноса!
- Черный волос – звонкий голос.
- С черным в лес не ходи, с рыжим бани не топи.
- За правду бог лица набавляет ( т.е. доживая до старости, лысеешь).
- Плешивый – человек фальшивый.
- На мерине лысина – не порок; на детине плешь – не укор.
- Курчавый волос – кудрявые мысли.
- Брови нависли – злоба (дума) на мысли.
- Глядит вбок, а говорит в сторону.
- Один рот – и тот дерет. Одна была у волка песенка, и ту переняли ( о позевоте).
- Тот человек и дорог, у кого нос долог.
- Эко чутье: этот нос собакой натерт.
- Долгоносый себе на уме. Долгонос не прост.
- Сидор да Борис за носы подрались.
- Носом к носу встретились.
- Чихнул – головой вихнул (вильнул).
- Чох на правду. Спица в нос, не велика – с перст ( на чиханье).
- Велик телом, да мал делом. Хорош, на погляденье.
- Толста, толста, проста, проста. В родню толст, да не в родню прост.
- Его натощак (не пообедав) не обойдешь ( т.е. толст).
- На красивого глядеть хорошо, с умным жить легко.
- Красота приглядится, а ум вперед пригодится.
- С погляденья сыт не будешь.
- Когда б не зубы, так бы и душа вон.
- Желудок не овчина: его не выворотишь.
- У меня легка рука, была бы шея толста (крепка).
- Бьет, как молотом кует. Кулак, что безмен.
- Рука руку моет (очищает). Дружлива рука с рукавичкой.
- У него ножки, как сошки. Ножки, что сошки, брюшко, как волыночка.
- Ноги да руки – вот мои муки; а брюхо да живот – сохрани господь ( об еде и работе).
- Он берет руками, а отдает ногами.
- Руки работают, а голова кормит.
- Глаза стращают, а руки делают. С руками нигде не пропадешь.
- Которая рука крест кладет, та и нож точит.
- Не ноги кормят брюхо, а брюхо ноги.
- Борода в честь, а усы и у кошки есть. Ус в честь, а борода и у козла есть.
- Бородой в люди не выйдешь. Борода – трава, скосить можно.
- Борода делу не помеха.
- Волос глуп, везде растет.
- У нашей Федосьи из глаз растут волосьи.
- Мудрость в голове, а не в бороде.
- Сам с пядь, а борода с локоть. Сам с нос, борода с воз.
- Старичок с кувшин, борода с аршин.
- Борода выросла, а ума не вынесла. Бородастее белевского раскольника.
- Седина в бороду, а бес в ребро.
- Под носом взошло, а в голове и не засеяно.
- Волос долог ( у бабы), а ум короток.
- Один глаз на мельницу, другой на кузницу.
- И косое око видит далеко. Смотрит в кучку, а глядит врознь.
- Кос, да дома рос ( т.е. свой).
- Косые счастливы. Кривые моты. Немые говорливы. Слепые мудрены.
- Хромые баски ( т.е.щеголи). Косолапые драчливы.
- Слепому все копеечки. Слепой курице все пшеница.
- Слепой и в горшке дороги не найдет.
- Паче слуха видение. Свой глаз алмаз ( или:смотрок).
- Глаза, что плошки, а не видят ни крошки.
- Сытых глаз на свете нет. Брюхо сыто, да глаза голодны.
- На то два уха, чтоб больше слухать.
- Глухой – половина спасенья ( не слышит беззаконий).
- Уши – благодать божия, язык – проклятие.
- Глухому много чуется, а слепому много видится.
- Глухой недослышит, так догадается.
Поговорки Человек – Приметы
В.И.Даль. Человек – Приметы пословицы и поговорки читать
- В голове свербит – бранить будут.
- Лоб чешется – спесивому кланяться.
- Правый глаз чешется – радоваться; левый – плакать.
- У кого глаза горят, о том и молва идет.
- Бровь чешется – кланяться.
- Ресница выпадет – к подарку.
- Губы чешутся – к гостинцу. Уста свербят – гостинцы есть.
- Зубы во время еды скрыпят – на чужой хлеб.
- Губы чешутся – целоваться.
- Усы чешутся – к гостинцу.
- Переносье чешется – о покойнике слышать.
- Чешется кончик носа – вино пить либо к вестям.
- Правая ладонь чешется – получать деньги, левая – отдавать.
- Правое ухо горит – хвалят или правду говорят; левое – напраслину.
- Беляки по ногтю – к гостинцу, к обнове.
- Заусеницы – злой человек замышляет.
- Подошвы чешутся – к дороге. Ноги горят – к пути.
- Правая ягодица чешется – к болезни и печали, левая – к корысти.
- В ушах звенит – кто-нибудь поминает лихом.
- Кто корит меня, не знаю, а икота напала.
- Отрыжка – душа с богом беседует.
- Никогда не плюй на правый бок, на праву сторону (потому что ангел-хранитель при правом боке, а дьявол при левом: на него и плюй, говори: аминь, и растирай ногой).
- Чихнул – так правда. Чох на правду.
- Кто щекотлив, тот и ревнив.
- Ру́ки в головы не клади – память проспишь (заспишь).
- Кто на правом боку спит, заспит своего ангела-хранителя
Поговорки Родина - Чужбина
В.И.Даль. Родина - Чужбина пословицы и поговорки читать
- Где жить, тем и слыть.
- В какой народ придешь, таку и шапку наденешь.
- Хвали заморье (чужую сторону), а сиди дома!
- Милует бог и на своей стороне.
- Хоть не уедно ( дома), так улежно.
- За морем теплее, а у нас светлее (веселее).
- За морем веселье, да чужое, а у нас и горе, да свое.
- Своя печаль чужой радости дороже.
- Незачем далеко, и здесь хорошо. Зачем далеко, и здесь хорошо.
- Худая та птица, которая гнездо свое марает.
- Глупа та птица, которой гнездо свое немило.
- О том кукушка и кукует, что своего гнезда нет.
- Выйду на путь – слезки текут; вспомню своих – и тошно по них.
- С родной сторонки и ворона (и собачка) мила.
- И пензенцы в Москве свою ворону узнали.
- На чужой сторонушке рад своей воронушке.
- На родной стороне и камешек знаком.
- Всякому мила своя сторона. Любит и нищий свое хламовище.
- Своя земля и в горсти мила. Своя земля – свой прах.
- Без корня и полынь не растет.
- Всяк кулик свое болото хвалит.
- На чужой стороне и старушка божий дар.
- Жил-был молодец; в своей деревне не видал веселья, на чужбину вышел – заплакал.
- На чужой стороне и ребенок ворог.
- Чужая сторона – мачеха. Чужбинка не по шерсти гладит.
- Родимая сторона – мать, чужая – мачеха.
- Своя сторона по шерстке гладит, чужая насупротив.
- На чужбине и собака тоскует. Чужбина слезам не верит.
- Степного коня на конюшне не удержишь.
- Родных нет, а по родимой сторонке сердце ноет.
- Своя сторонушка и собаке мила. И собака свою сторону знает.
- Недавно из двора, а вошь изняла.
- Где сосна взросла, там она и красна.
- Всякая сосна своему бору шумит (своему лесу весть подает).
- Где кто родится, там и пригодится.
- Под лежач камень и вода не течет.
- На одном месте и камень мохом обрастает.
- Грибы растут в деревне, а их и в городе знают.
- Город – царство, а деревня – рай. Москва – царство, а наша деревня – рай.
- Хороша Москва, да не дома. Наш городок – Москвы уголок.
- Город затейный: что ни шаг, то съестной да питейный.
- Без денег в город – сам себе ворог.
- Хорош город домами, да плох головами.
- Шуми, деревня: четыре двора, двое ворот, одна труба.
- Стоит деревенька на горке, а хлеба в ней ни корки.
- Такая голь, что парня нечем высечь.
- Степь лесу не лучше. В степи простор, в лесу угодье.
- Пока под чужой крышей не побываешь, своя, где течет, не узнаешь.
- В чужом доме побывать – в своем гнилое бревно увидать.
- И за рекой люди живут.
- Прощай, матушка-Русь: я к теплу потянусь ( говорит журавль на отлете).
- Прилетел гусь на Русь – погостит да улетит.
- Полетели за́ море гуси, прилетели тож не лебеди ( прилетели ничем не хуже).
- Где ни жить, а одному царю служить.
- Пойду туда, где про меня рожь молотят. Куда глаза глядят.
- Одинку́ – где хлеб, там и угол. Одинокому – везде дом.
- В своей земле никто пророком не бывает (не бывал).
- Где ни жить, только бы сыту быть.
- Хоть в Орде, да в добре (только бы в добре).
- Ищи добра на стороне, а дом люби по старине.
Русь - Родина
В.И.Даль. Русь - Родина пословицы и поговорки читать
- Русский бог велик. Русским богом да русским царем святорусская земля стои́т.
- Русский народ – царелюбивый.
- Земля русская вся под богом.
- Велика святорусская земля, а везде солнышко.
- Велика святорусская земля, а правде нигде нет места.
- России и лету союза нету. Русь под снегом закоченела.
- Летит гусь на святую Русь ( Наполеон).
- На Руси никто с голоду не умирывал.
- Руси есть веселие пита, не может без него быта ( Владим. I).
- Русская кость тепло любит. Пар костей не ломит.
- Русского человека что парит ( баня), то и правит ( лечит).
- Русский терпелив до зачина. Русский задора ждет. Русский ни с мечом, ни с калачом не шутит.
- Русак умен, да задним умом. Русский назад умен.
- Русский народ не боится креста, а боится песта.
- Бей русского, часы сделает. Русский что увидит, то и сделает.
- Русак не дурак: поесть захочет – скажет, присесть захочет – сядет.
- На Руси не все караси – есть и ерши.
- Русский на авось и взрос.
- Русский крепок на трех сваях: авось, небось да как-нибудь.
- Русский человек и гудлив и хвастлив.
- Русский аппетит никогда (ничему) не претит.
- В русском брюхе и долото сгниет.
- Что русскому здорово, то немцу смерть.
- Русский час – десять, а немецкому и конца нет.
- Я русский, на манер французский, только немного погишпанистее.
- Родом не немчин, а указывать горазд.
- Чернолапотница пришла (прозвище наших баб в опрятной Сибири за грязный след, выносимый ими из избы на снег).
- Живи, живи, ребята, пока Москва не проведала ( старин. урал. каз.).
- Русь навалила, нас совсем задавила ( сибирск.).
- Москаль ворона, а привязчивее черта.
- Как москаль скажет сухо, поднимайся под самое ухо!
- Варил черт с москалем пиво, да и от солоду отрекся
- * * *
- Москва всем городам мать.
- Кто в Москве не бывал, красоты не видал.
- Москва создана веками, Питер миллионами.
- Хорош город Питер, да бока повытер ( дорог).
- Москва бьет с носка, а Питер бока повытер.
- Питер женится, Москва замуж идет.
- Славна Москва калачами, Петербург усачами.
- В Москве сорок со́роков церквей ( церкви в Москве разделены на благочиния по сорокам).
- У Спаса бьют, у Николы звонят, у старого Егорья часы говорят (московск.).
- Московские люди землю сеют рожью, а живут ложью ( старин.).
- В Москву идти – голову нести ( старин.).
- Видно, город велик, что семь воевод ( московская семибоярщина).
- Не только звону, что в Москве (что в Киеве).
- В Москве толсто (густо, часто) звонят, да тонко (жидко, редко) едят ( по дороговизне для крестьян).
- С Масквы, с паса́да, с авашнова ряда ( дразнят а́кальщиков).
- Москва сгорела от денежной (копеечной) свечи.
- Москва не клином сошлась, околицы нет.
- Москва горбатая; горбатая старушка ( т.е. на холмах).
- Два брата с Арбата, а оба горбата.
- В Москве все найдешь, кроме птичьего молока.
- В Москве все найдешь, кроме родного отца да матери.
- В Москве недорода хлебу не бывает.
- Москва стои́т на болоте, ржи в ней не молотят, а больше деревенского едят.
- Славится Москва невестами, колоколами да калачами.
- Москва людна и хлебна. Москва – царство, деревня – рай.
- В Москве каждый день праздник ( по множеству церквей).
- Московская грязь не марается.
- Москва, что доска: спать широко, да кругом метет.
- В Москве деньгу беречь, себя не стеречь.
- В Москву бресть (идти) – последнюю копейку (деньгу) несть.
- Москва – кому мать, кому мачеха.
- Москва слезам не верит (не потакает, т.е. никого не разжалобишь, все чужие).
- Ой, Москва! – она бьет с носка. Бей в доску́, поминай Москву!
Поговорки Народ – Язык
В.И.Даль. Народ – Язык пословицы и поговорки читать
- Голь на выдумки торовата (относительно захожих иноземцев).
- У немца на все струмент есть.
- Немец без штуки с лавки не свалится.
- Немец хитер: обезьяну выдумал.
- Немец своим разумом доходит (изобретает), а русский глазами (перенимает).
- Ноги многи, глаза быстры, а шейка шлёп-шлёп (рак, так дразнят немцев).
- Что русскому здорово, то немцу смерть.
- Русский немцу задал перцу.
- У немца (француза) ножки тоненьки, душа коротенька.
- Прусский гут (хорош), а русский гутее (солдатск.).
* * *
- Француз – кургуз. Французский ветер (ветрогон).
- На француза и вилы ружье ( 1812 г.).
- Замерз, как француз; замороженный француз.
- Француз (Поляк) боек, а русский стоек.
* * *
- Лях и умирает, а ногами дрягает.
- У нас не Польша: есть и больше (т.е. больше боярина, вельможи, своевольника).
- У нас не в Польше, муж жены больше.
* * *
- Швед – нерубленая голова.
- * * *
- И у цыгана душа не погана.
- Цыгану без обману дня не прожить.
- Цыган раз на веку правду скажет, да и то покается.
- Жид на ярмарке – что поп на крестинах.
- Как там (у вас) холодно (сказал цыган, закутавшись в старый бредень и просунув палец в ячейку).
- Цыган что голоднее, то веселее.
- Жид свиное ухо съел.
- Он и жида обманет.
- Кто цыгана (жида) обманет (проведет), трех дней не проживет.
- На одного жида – два грека, на грека – два армянина, на одного армянина – два полтавских дворянина.
- Грек одну маслинку съест – и то пальчики обсосет.
- Коли грек на правду пошел, держи ухо остро.
- Грек скажет правду однажды в год.
- Семеро грузин мухоморов объелись.
- Бог создал Адама, а черт – молдавана.
- Много нам бед наделали – хан крымский да папа римский.
- Где был, князь? – Волгам шатал, базарам гулял.
- Штаны сняли турецкие, а батоги кладут русские.
- Татарин – свиное ухо. Бритая плешь.
- Ешь медведь татарина – оба ненадобны.
- А что, добрый человек, не видал ли ты злого татарина? (Дразнят татар)
- Ныне про татарское счастье только в сказках слыхать.
- Люблю молодца и в татарине.
- Татарин либо насквозь хорош, либо насквозь мошенник.
- Где два оленя прошло, там тунгусу большая дорога.
- Чуваши хоть сто человек, все вместе говорят.
- Первого черемиса леший родил, оттого они в лесу сидят.
- Мордва полоротая.
- Разъездился, как мордва на богоявленье. (В этот день иногда трудно проехать через мордовское село, где все катаются, запрягая поочередно всех лошадей своих, чтобы шайтан не смел на них ездить).
- Корельский верстень ( верста) – поезжай на весь день.
- Рыжего зырянина создал бог, рыжего татарина – черт.
- Зырянин рыж от бога, татарин рыж от черта.
- И в самоедах не без людей.
Баба – Женщина
В.И.Даль. Баба – Женщина пословицы и поговорки читать
- Бабьи сборы – гусиный век.
- Баба – не квашня: встала да и пошла.
- Бабе доро́га – от печи до порога.
- Где баба, там рынок; где две, там базар.
- Три бабы – базар, а семь – ярмарка.
- Бабе хоть кол на голове теши.
- У бабы семь пятниц на неделе. У бабы семьдесят две увертки в день.
- С бабой не сговоришь. Бабу не переговоришь.
- За бабой покидай последнее словцо.
- Стели бабе вдоль, она меряет поперек.
- Баба пьяна, а суд свой помнит.
- Меж бабьим даи нетне проденешь иголки.
- Волос долог, да ум короток.
- Волос глуп – везде растет.
- Баба, что глиняный горшок: вынь из печи, он пуще шипит.
- Собака умней бабы: на хозяина не лает ( о брани).
- Добрая кума живет и без ума.
- Семь топоров вместе лежат, а две прялки врознь.
- Смирен топор, да веретено бодливо.
- Бабий язык, куда ни завались, достанет.
- Вольна баба в языке, а черт в бабьем кадыке.
- Бабе кровь проливать не годится ( от обычая, что бабы не колют птиц).
- Бабья вранья и на свинье не объедешь.
- Мужик тянет в одну сторону, баба в другую.
- В чем деду стыд, в том бабе смех.
- На женский норов нет угадчика. Еще тот и не родился, кто бы бабий норов узнал.
- Женских прихотей не перечтешь.
- Пусти бабу в рай: она и корову за собой ведет.
- Пока баба с печи летит, семьдесят семь дум передумает.
- Псовая болезнь до поля, женская до постели.
- Баба слезами беде помогает.
- Без плачу у бабы дело не спори́тся.
- У баб да у пьяных слезы дешевы.
- Бабьи слезы чем больше унимать, тем хуже.
- Курица не птица, а баба не человек.
- Курице не быть петухом, а бабе мужиком.
- Кобыла не лошадь, баба не человек.
- Я думал, идут двое, ан мужик с бабой.
- Баба, что мешок: что положишь, то и несет.
- Баба, что горшок: что ни влей – все кипит.
- От нашего ребра нам не ждать добра.
- Кто с бабой свяжется – сам баба будет.
- Мужик да собака всегда на дворе, а баба да кошка завсегда в избе.
- Лукавой бабы и в ступе не истолчешь.
- Лучше раздразнить собаку, нежели бабу.
- Женское сердце, что котел, кипит.
- Женский обычай – что вперед забежать.
- Женское слово, что клей, пристает.
- Женская лесть без зубов, а с костьми сгложет.
- Женское свойство (норов) и на свинье не объедешь.
- Лучше раз в году родить, чем день-деньской бороду брить.
- Баба да бес – один у (в) них вес.
- Куда черт не поспеет, туда бабу пошлет.
Молодость – Старость
Молодость – Старость пословицы и поговорки читать
- Два века не изживешь, две молодости не перейдешь.
- Коротать молодость – не видать старости.
- Помоложе ( т.е. парень), так рублем подороже.
- Поколе молод, потоле и дорог.
- Золотое время – молодые лета. Золотая пора – молодые года.
- Чем старее, тем правее; а чем моложе, тем дороже.
- Не спрашивают отца, спрашивают молодца.
- Стар да мал – дважды глуп.
- Старый, что малый, а малый, что глупый.
- Старостию не жить, а молодостию не умереть.
- Молодые по выбору мрут, старые поголовно.
- Не смейся над старым, и сам будешь стар.
- Молодость не грех, а и старость не смех.
- Старших и в Орде почитают.
- Молодой на битву, а старый на думу.
- Молод князь – молода и дума.
- И стар, да петух, и молод, да протух.
- Сам стар, да душа молода.
- Старый пес не обманет. Стар пес, да верно служит.
- Старый ворон не каркнет мимо ( опытен).
- Седина в бороду – ум в голову.
- Старый конь борозды не портит. Старый конь мимо не ступит.
- Стар, да дюж. И свеж и гож.
- Старый солдат и стараться рад.
- Старого лесу кочерга. Старый волк знает толк.
- Старого воробья на мякине не обманешь.
- У старого козла больше рога.
- Старое дерево трещит, молодое летит.
- Ах, мак, да зелен; хорош малый, да молод.
- Молодой журавль высоко взлетел, да низко сел.
- Сколоченная посуда два века живет.
- Молоды опенки, да черви в них (да черт ли в них?).
- Стар гриб (дуб), да корень свеж.
- Чего в детстве просим, то под старость бросим.
- В чем молод похвалится, в том стар покается.
- Дитя падает – бог перинку подстилает; стар падает – черт борону подставляет.
- Под старость человек либо умней, либо глупей бывает.
- Старого учить – что мертвого лечить.
- Старого пса к цепи не приучишь.
- Молодой стареет – умнеет; старый стареет – глупеет (дуреет).
- Молодые дерутся – тешатся, старые дерутся – бесятся.
- Век дожил, а ума не нажил.
- Не по годам, а по ребрам ( бьют).
- Смолоду прорешка – под старость дыра.
- Молод – перебесится, стар – не переменится.
- Волосом сед, а совести нет.
- Сорока лет, а сорому нет.
- Седина в голову ( или:в бороду), а бес в ребро.
- Старого черта да подпер бес. На седину бес падок.
- Стар кот, а масло любит.
- Ветер пошумит – да устанет; старая баба расходится – не скоро уймешь.
- Через старых и молодым житья нет.
- Молодых потешить – стариков перевешать.
- Дьявол стар, да празднества ему нет ( т.е. не чтут).
- Старость – не радость.
- От старости зелье – могила.
- Старость не радость, а молодость не корысть.
- При старости бедность всего хуже. Стар да нищ – гниль да свищ.
- Стар, что собака, а мал, что щенок.
- На старого Потапа выросла лопата.
- Дедушка сед, а смерти на него нет.
- Дай бог в молодости грызть кости, а под старость – мягкое.
- Старые старушки, мягкие краюшки.
- Смолоду наживай, а под старость проживай!
- Старой бабе и на печи ухабы. Старые кости перележиваются.
- Старые кости захотели в гости.
- В старом теле, что во льду. В старой кости сугреву нет.
- У Тараса на плеши разыгралися три вши.
- Дедушка старенек, а немного у него денег.
- Бабушка старенька, а денег у нее маленько.
- Старый хочет спать, а молодой – играть.
- Молод с игрушками, стар с подушками.
- Кабы снова на свет народиться, знал бы, как состареться.
- Уплыли годы, как вешние воды.
- Молодости не воротить, а старости не избыть.
- Смолоду ворона по поднебесью не летала, не полетит и под старость.
- Придет старость – придет и слабость.
- Старый стареется, а молодой растет.
- Старость не радость, а пришибить некому.
- Молод бывал – и со грехом живал.
- Кто бабушке не внук, кто молод не бывал?
- Молодость не без глупости, старость не без дурости.
- Молодой схвастает, что и старый не схрястает.
- На что отец, коли сам молодец?
- С тебя, окаянного, не будет и старика постоянного.
- Не годами стар, а норовом.
- Ныне молодежь – погляди да брось.
- Ныне старики – уж и невесть каки.
- Молодость рыщет – от добра добра ищет.
- Кто в двадцать лет не здоров ( не хорош), в тридцать не умен, а в сорок не богат, тому век таким не бывать.
- Молодость плечами покрепче, старость головой.
- Молодому крепиться – вперед пригодится.
- Молод месяц – не на всю ночь светит.
- Молод не добесится, так стар с ума сойдет.
- Доброе дитя скорее пролжется.
- Молод годами, да стар умом. Ум бороды не ждет.
- Молод, да стары книги читал.
- Не спрашивай старого, спрашивай бывалого!
- Молодец молодой конь, а с ним без хлеба будешь ( в соху не годится).
- Не учили, покуда поперек лавки укладывался; а во всю вытянулся – не научишь.
- Хоть хлеба ни куса, да молодец без уса.
- Учись, поколе хрящи не срослись.
Одиночество – Женитьба
Одиночество – Женитьба пословицы и поговорки читать
- Одинку́ – где хлеб, там и угол.
- Сиротская слеза недаром канет (не канет мимо).
- Добрый мордвин живет и один.
- Одна голова не бедна, а и бедна, да одна.
- Один скачет, один и плачет, а все один ( беззаботно).
- Мотоват, да не женат, одному себе внаклад.
- Бездетный умрет, и собака не возьмет ( не взвоет).
- Живешь – не с кем покалякать; помрешь – некому поплакать.
- На что мягко стлать, коли не с кем спать?
- И в раю жить тошно одному.
- Семейная кашка погуще кипит. В семье и каша гуще.
- Добрая жена да жирные щи – другого добра не ищи!
- Две шубы тепло, две хозяйки добро ( о снохе).
- Семья воюет, а одинокий горюет.
- Одна головня и в поле гаснет, а две дымятся (курятся).
- Холостой, что бешеный. Холостой – полчеловека.
- Холостой много думает, а женатый больше того.
- Холостой – простой, женат – богат, а вдовец – что зяблец.
- Одинокому – хоть утопиться, женатому – хоть удавиться.
- Холостой охает, женатый ахает.
- Без жены, что без кошки, а без мужа, что без собаки ( т.е.некому оберегать).
- Девка красна до замужества.
- Все девушки хороши – а отколь берутся злые жены?
- Кому вынется, тому сбудется (не минуется).
- Суженого ни обойти, ни объехать. Суженого и конем (и на кривых оглоблях) не объедешь.
- Всякая невеста для своего жениха родится. Кому невеста годится, для того (в того) и родится.
- Честным пирком да и за свадебку.
- По рукам да и в баню.
- Дай бог любовь да совет!
- Жить, поживать да добра наживать.
- Смерть да жена – богом суждена.
- Любовь холостого, что вешний лед.
- Холостой лег – свернулся, встал – встряхнулся.
- Одному не страшно, а двоим веселей.
- О том и кукушка кукует, что своего гнезда нет.
- Одному спать – и одеяльце не тепло.
- Одному и топи́ться идти скучно.
- Холостому помогай боже, а женатому хозяйка поможет.
- Тошно жить без милого, а с немилым тошнее.
- На резвом коне жениться не езди!
- Не купи у попа лошади, не бери у вдовы дочери!
- Не покупай у ямщика лошади, а у вдовы не бери дочери: у ямщика лошадь изломана, у вдовы дочь избалована.
- Жениться – не лапоть надеть.
- Женишься раз, а плачешься век.
- Для щей люди женятся, а от добрых жен постригаются.
- Для щей люди женятся, для мяса замуж идут.
- Дай бог – с кем венчаться, с тем и кончаться.
- Дай бог – с кем венчаться, с тем и кончаться.
- Невеста родится, а жених на́ конь садится ( на коня сажали трех-семи лет).
- Хороша парочка, как баран да ярочка.
- В девках сижено – горе мыкано; замуж выдано – двое прибыло.
- В девках сижено – плакано; замуж хожено – выто.
- Золотая девка за лычным парнем.
- Есть девка серебряна, поискать парня глиняного.
- Не плачь, девка, что отдают за парня: плакать бы ему, что берет беду.
- Невеста без места, жених без ума (без куска).
- Отдали Хавронью за Ховрина сына.
- Жаль девки – погубили (потеряли) парня.
- Же́нится – переменится. Жени́ться – перероди́ться.
- Наперед перебеситься, а там и жениться.
- Жениться – не все веселиться. Женился – на век заложился.
- Жениться, так не лениться; хоть не хочется, да вставай!
- Станешь гадать, как девку замуж отдать.
- Чем не молодец, коли нос с огурец!
- Женился на скорую руку да на долгую муку.
- Не кайся – рано вставши да молод женившись.
- Ненадолго старый женится.
- Видима беда, что у старого жена молода.
- Старый муж да упрямый муж – поперек постели лежит.
- Как старому жениться, так и ночь коротка.
- Здравствуй женившись, да не с кем спать (жить)!
- Мужчина, коли хоть немножко казистее черта, – красавец.
- Не урод, так и красавец.
- Молодому жениться рано, а старому поздно.
- Затем девке не сидеть, что ей ребят носить.
- Много женихов, да суженого нет.
- Худой жених сватается – доброму путь кажет.
- Хороших не отдают, а плохую взять не хочется.
- И рад бы женился, да некого взять (да никто нейдет).
- Не ищи красоты, ищи доброты (досужества)!
- С лица не воду пить, умела бы пироги печь.
- Красота приглядится, а щи не прихлебаются.
- Не бери жену богатую, бери непочатую!
- Дом купи крытый, кафтан шитый, а жену непочатую!
- Дом купи с жильцом, а жену бери одну (для себя)!
- Жену выбирай не глазами, а ушами ( т.е. по славе).
- Первую дочь бери – по отцу, по матери, а вторую – по сестре!
- Первую дочь по семье бери, вторую по сестре!
- Первого сына женит отец-мать, второго – сноха ( т.е. отзыв ее о свекрах).
- Богатую взять – станет попрекать!
- Хорошую взять – много будут люди знать.
- Умную взять – не даст слова сказать.
- Знатную взять – не сумеет к работе пристать.
- Из дворянства взять – надо много убору держать.
- Из посадских взять – много книг (вина) держать.
- Грамотницу взять – станет праздники разбирать.
- Церковного чину взять – кутейником станут звать.
- Из приказных взять – надо приказный порядок знать.
- Из холопства взять – будут пересмехать.
- Из крестьянства взять – от компании отстать.
- Худую взять – стыдно в люди показать.
- Убогую взять – нечем содержать.
- Старую взять – часто с нею хлопотать.
- Фабричную взять – дома не собрать.
- Слепую взять – все растерять.
- Пьяницу взять – будет крадучи вино покупать.
- Нехороших ( о красоте) бог не делает, была бы досужа.
- Много невест разбирать, так век женатому не бывать.
- Свои женихи не берут, а за чужого идти не хочется.
- За худого замуж не хочется, а за хорошего негде взять.
- Не с богатством жить, с человеком.
- Богаты невесты – да до венца. Верь приданому после свадьбы!
- Не вздыхай тяжело, не отдадим далеко!
- Хоть за нищего, да в Конищево ( село в двух верстах от Рязани, т.е. отдать девку по соседству).
- Невеста с топором, а жених босиком.
- Невеста в пол-осьма аршина, а поперек себя половина.
- Сундук с бельем да невеста с бельмом (с горбом).
- Липовы два котла, да и те сгорели дотла ( приданое).
- Одеяло стеганое алого цвету, а как ляжешь спать, так его и нету ( приданое).
- Венцом грех прикрыть. Была под венцом, и дело с концом.
- С вечера девка, со полуночи молодка, а по заре хозяюшка.
- Девкой меньше, так молодицей больше.
- Добрая свадьба – неделю.
- С трубами свадьба и без труб свадьба.
- Без нашей свахи и девка не заневестится.
- Под добрую сваху комар носа не подточит.
- Сваха улками ходит, проулками да заулками.
- Сваха ходит собачьей тропой ( т.е. тайком).
- Знают сватью и в старом (и в новом) платье.
- Холостого сватом не посылают.
- Жениться – не гоньба, поспеешь.
- Женитьба не молотьба: не мышь зарод подъедает.
- Так женился, что и сам себе (на себя) подивился.
- Так венчали, что и дома (и свои) не знали.
- Не хвались замужеством (женитьбой) третьего дня, а хвались третьего года!
- На хорошую глядеть хорошо, а с умною жить хорошо ( женой).
- Добрая жена дом сбережет, а плохая рукавом разнесет ( растрясет).
- Добрая жена – веселье, а худая – злое зелье.
- Больная жена мужу не мила.
- Бился, колотился, мясоед прошел, а все не женился.
- Кумишься, сватаешься, а проспишься – спохватишься.
- Женился, как на льду обломился.
- На что было жениться, коли рожь не родится?
- Что весел? – Да женюсь. – А что головушку повесил? – Да женился.
- Один женился – свет увидал; другой женился – с головою пропал.
Пословицы. Муж – Жена
Муж – Жена пословицы и поговорки читать
- Одному с женою радость, другому горе.
- Одному с женою горе, другому вдвое.
- Жена не сапог (не лапоть), с ноги не скинешь.
- Жена не рукавица, с руки не сбросишь (за пояс не заткнешь).
- Жена не гусли: поиграв, на стенку не повесишь.
- Жена не седло: со спины не сымешь.
- Муж задурит, половина двора горит; а жена задурит, и весь сгорит.
- Не столько муж мешком, сколько жена горшком ( сберегает, приносит в дом).
- Муж возом не навозит, что жена горшком наносит.
- Хорошая ( пригожая) жена – лишняя сухота.
- Жена красавица – безочному ( слепому) радость.
- Глупому мужу красная жена дороже красного яйца.
- Чужая жена – лебедушка, а своя – полынь горькая.
- Мужнин грех за порогом остается, а жена все домой несет.
- На чужих жен не заглядывайся, а за своею пригляди!
- Вольно дурить, чужих жен любить.
- Любит жена и старого мужа, коли не ревнив.
- Стар муж, так удушлив; молод, так не сдружлив.
- По старом муже молода жена не тужит.
- Старый муж и на руку колодой валится.
- На костях мясо слаще, а под старость жена милее.
- Муж стар, а жена молода – дожидайся детей; муж молод, а жена стара – дожидайся плетей.
- И старая корова любит быка.
- Молодица у старика – ни девка, ни баба, ни вдова.
- От бела света отстану, а старого любить не стану.
- Нужа, нужа! нет ее хуже, а лучше худого мужа.
- Стужа да нужа, а лучше худого мужа.
- Как худая трава, только ноги оплела.
- Жена мелет, а муж спит. Жена прядет, а муж пляшет.
- Не та счастливая, что у отца ( счастлива), а что у мужа.
- С ним горе, а без него вдвое. Хоть лыками сшит, да муж.
- Худ мой Устим, да лучше с ним.
- Хоть плох муженек, да затулье мое; завалюсь за него – не боюсь никого.
- За мужнину жену есть кому вступиться.
- У милостивого мужа всегда жена досужа.
- У умного мужа жена выхолена, у глупого по будням затаскана.
- Побереги, бог, мужа вдоль и поперек, а я без него ни за порог.
- Жена без мужа – всего хуже. Жена без мужа – вдовы хуже.
- Без мужа жена – всегда сирота (кругом сирота).
- Муж по лучину, а жена за кручину.
- Родители берегут дочь до венца, а муж жену до конца.
- У плохого мужа жена всегда дура.
- Не хвали жену телом, а хвали делом!
- Всякому мужу своя жена милее. Своя жена – своя и краса.
- Хоть родила суку да кобеля, да не тронь до меня (наказывают мужья из дальних мест сродникам своим о жене).
- Помилуй, господи, тещу да жену: а сам-то я и как-нибудь проживу.
- Красна пава перьем, а жена мужем. Жена мужем красна.
- Жена честнее – мужу милее. Подчас и жена мужа красит.
- Без мужа, что без головы; без жены, что без ума.
- Без мужа голова не покрыта; без жены дом не крыт.
- Муж любит жену богатую, а тещу тороватую.
- Женино добро колом в глотке стои́т.
- Был у меня муж Иван – не приведи бог и вам.
- Мужнее (Женино) добро, как зимнее тепло.
- У мужа толсто ( в кармане), и у жены широко ( в угощении, хозяйстве).
- У мужа полтина, и у жены половина.
- Жениным богатством века не проживешь.
- На что корова, была бы жена здорова.
- Доброю женою и муж честен.
- К мужу пришла, так свое нашла.
- Муж грызет на свой на хребет.
- Бил жену денечек, сам плакал годочек.
- Муж комелько́м ( т.е. палкой), жена язычком.
- Муж клином, баба блином, а доймет.
- Не всяку правду жене сказывай!
- Не всяку правду муж жене сказывает, а и сказывает, так обманывает.
- Честный муж одну только жену обманывает.
- Не сказывает муж жене, сколько у него денег в сундуке, да сама знает.
- У плохой бабы муж на печи лежит, а хорошая сгонит.
- Три друга: отец, да мать, да верная жена.
- Жена ль моя не баба, дети ль мои не ребята?
- Умная жена, как нищему сума ( все сбережет).
- От плохой жены состареешься, от хорошей помолодеешь.
- Добрую жену взять – ни скуки, ни горя не знать.
- С доброй женой горе – полгоря, а радость вдвойне.
- У кобылы хоть семеро жеребят, а хомут ей свой ( о работе).
- Жена на мужа не доказчица (не послух).
- Не надобен и клад, коли у мужа с женой лад.
- Отец про походы, мать про расходы ( толкуют).
- От хозяина чтоб пахло ветром, от хозяйки дымом.
- Своя собака лайся, чужая не впрядывай!
- Муж с женой бранится, да под одну шубу ложится.
- Муж с женой ругайся, а третий не мешайся!
- Плачь, молода жена, да про свое горе никому не сказывай.
- Муж да жена – одна душа. Муж да жена – одна сатана.
- Жена да муж – змея да уж ( т.е. одна порода, заодно).
- Промеж мужа и жены нитки не продернешь.
- Где муж, там и жена.
- Вместе тесно, а розно тошно. Семерым просторно, а двоим тесно.
- Жена мужу пластырь, муж жене пастырь.
- Муж – голова, жена – душа.
- Жена не мать, не бить ей стать.
- Жена без грозы – хуже козы.
- Не верь жене в подворье, а коню в дороге.
- Воля и добрую жену портит.
- Дал муж жене волю – не быть добру.
- Любить жену – держать грозу.
- Обошел муженек женушку дубинным корешком.
- Люби жену, как душу, тряси ее, как грушу (бей, как шубу)!
- Шубу бей – теплее, жену бей – милее.
- Хоть бы в щеку бил, да щеголь был.
- Жена с сердцем, муж с перцем – натирай ей нос!
- Учи жену без детей, а детей без людей!
- Бей жену к обеду, а к ужину опять (без боя за стол не сядь).
- Кто вина не пьет, пьян не живет; кто жены не бьет – мил не живет.
- Чем больше жену бьешь, тем щи вкуснее (тем наварней щи).
- Бей жену обухом, припади да понюхай: дышит да морочит, еще хочет.
- Жена не горшок, не расшибешь (а расшибешь – берестой не перевьешь).
- Не скот в скоте – коза, не зверь в зверях – еж, не рыба в рыбах – рак, не птица в птицах – нетопырь, не муж в мужьях, кем жена владеет.
- Коли кочергой зубы выбила, так в солдаты не возьмут.
- Утро вечера мудренее, жена мужа удалее.
- Мужик клином, баба блином, а тож доймет.
- Исподний жернов перемалывает верхний.
- День (Днем) плющит, а ночь (ночью) трещит.
- День ворчит, ночь верещит – плюнь, да сделай!
- Ночная кукушка денную перекукует.
- Жена ублажает – лихое замышляет.
- Не всякую жена мужу правду сказывает.
- И дура-жена мужу правды не скажет.
- Муж того не знает, что жена гуляет.
- Опричь мужа всяк знает, что жена гуляет.
- Чужой муж бы и мил, да не жить мне с ним; а свой постыл – волочиться с ним.
- За нужу ( за неволю) с мужем, когда гостя нет.
- Чего жена не любит, того мужу век не едать.
- Женина родня милее себя.
- Женина родня ходит в ворота, мужнина в прикалиток.
- Все мужья добры, покупали женам бобры, а мой муж неуклюж: невидаль, корову купил.
- Муж в поле пахать, а жена руками махать.
- Муж пашет (плачет), а жена пляшет (скачет).
- Муж в дверь, а жена в Тверь. Муж в бедах, жена в гостях.
- Муж по дрова, жена со двора.
- Она и без мужа в серьгах щеголяет ( в отсутствие мужа добрые жены сымают с себя серьги, перстни и щегольскую одежду).
- Горе-горе, что муж Григорий: хоть бы болван, да Иван.
- Хорошо тебе, матушка, за батюшкой жить; пожила бы за чужим мужиком.
- Муж пьет, а жена горшки бьет.
- Жена взбесилась и мужа не спросилась.
- Три жены имел, а ото всех беды терпел.
- Молода годами жена, да стара норовом.
- Жена упорна – ни мякиш, ни корка.
- Не пройдет без греха, у кого жена лиха.
- Лучше хлеб есть с водою, чем жить со злою женою.
- Перед злой женою сатана – младенец непорочный.
- Лучше жить со змеею, чем со злою женою.
- Что гусь без воды, то мужик без жены.
- Бывала ль у тебя беда? Умирывала ль у тебя жена?
- Не дай бог вдоветь да гореть!
- Лучше семью гореть, чем однова́ овдоветь.
- Не плачет малый, не горюет убогий, а плачет да горюет вдовый.
- Вдовец – деткам не отец, а сам круглый сирота.
- Первая жена от бога, вторая от человека, третья от черта.
- На вдовий плач глядя, и мужик убивается.
- Нет причитанья супротив вдовьего.
- Не кукушка кукует, а жена горюет.
- Вдовицу бог бережет, а люди не берегут.
- Обидны (победны, бедовны) в поле горох да репа; завидны в мире вдова да девка.
- Вдовьи сени не стоят. Вдовий обиход не уход.
- На вдовий дом (двор) хоть щепку брось, и за то бог помилует.
- Не опасайся вдову за себя взять: будешь спокойнее спать.
- Вдовица не девица: свой обычай у всех.
Дети – Роди́ны
В.И.Даль. Дети – Роди́ны пословицы и поговорки читать
- Дети – благодать божья.
- У кого детей много, тот не забыт от бога.
- Пошел весной заяц сам-друг в поле, а воротился сам-десят оттоле.
- Бабенка не без ребенка. Не по-холосту живем: бог велел.
- Живот болит, а детей родит. Горьки роди́ны, да забывчивы. Дай бог вспоить, вскормить, на коня посадить ( а если дочь, за пряслицу посадить).
- Если первые три месяца беременности легки – родится мальчик, тяжелы – девочка. Если плод на правой стороне, если мать сидя протягивает правую ногу, коли ест хорошо всякую пищу – родится мальчик; если же охотно слушает песни, выставляет левую ногу, плод о левом боку и причуд много – девочка.
- Мать левой ногой вперед выступает – мальчик родится, правой – девочка.
- Наступил на ногу – кумиться будешь.
- Калач на сосок да мыла кусок ( при поднесении родильнице денег).
- Плодятся и множатся, что голуби. Бойконько – детей многонько.
- Ребята, что мокрицы, от сырости разводятся ( о бедняках).
- Был бы коваль да ковалиха – будет и этого лиха ( детей).
- Татьяна хромонога, народила детей много.
- У кого детей нет – во грехе живет ( чтобы бог простил, приемыша берут).
- Не умела родить ребенка, корми серого котенка.
- Ласкай и кота, коли не родила дитя.
- Деток родить – не веток ломить.
- Дай бог, кому детей родить, тому их и вскормить!
- Чем терять, так лучше б не (так не дай, бог) рожать.
- На смерть детей не нарожаешься.
- Много бывает, а лишних не бывает. Много есть, да лишних нет.
- Рыбку да утку встанью взять, а малых деток бог дает.
- Хороши ягоды с проборцем, а дети с проморцем.
- Детки – радость, детки ж и горе.
- С ними (С детьми) горе, а без них вдвое.
- Первые детки – соколятки, последние – воронятки.
- Первый сын богу, второй царю, третий себе на пропитание.
- Один сын – не сын, два – не кормильцы.
- Один сын – не сын, два сына – полсына, три сына – сын.
- Не устанешь детей рожаючи, устанешь на место сажаючи.
- Детушек воспитать – не курочек пересчитать (перещипать).
- Валяй, дети: отец в ответе.
- Маленьки детки – маленькие бедки, а вырастут велики – большие будут.
- Малые дети съесть, а большие износить не дадут.
- Малые соткать, а большие износить не дадут.
- Малые дети не дают спать, большие не дают дышать.
- С малыми детками горе, с большими вдвое.
- Дети возмужают – батьку испугают.
- Умел дитя родить, умей и научить.
- Наказуй детей в юности, успокоят тя на старости.
- Розгой в могилу ребенка не вгонишь (не упрячешь), а калачом не выманишь.
- Сын отца бьет – не на худо учит.
- Детям не порча игрушка, а порча худая прислужка.
- Что мать в голову вобьет, того и отец не выбьет.
- У ребят, что у зайчат: по два зуба.
- Он бога не знает, а бог его любит (младенец).
- У младенцев до́ году ногтей и воло́с не стригут.
- Ребенок растет в день на одну мачинку, в год на пяденьку ( а каждый раз, когда мать ударит его по голове, он на мачинку сседается, оттого упрямые малорослы).
- Сосун – не век сосун, через год стригун, а там пора и в хомут.
- Сын да дочь – красные детки. Сын да дочь – домашние гости.
- Сын да дочь – день да ночь ( и сутки полны).
- Сын да дочь – ясно солнце, светел месяц.
- Сын да дочь, да и тех кормить невмочь.
- Сын – домашний гость, а дочь в люди пойдет.
- Дочь – чужое сокровище. Холь да корми, учи да стереги, да в люди отдай.
- Сына корми – себе пригодится; дочь корми – людям снадобится.
- Дочерьми красуются, сыновьями в почете живут.
- Кто красен дочерьми да сынами в почете, тот в благодати.
- На старость печальник, на покон души поминщик ( т.е. сын).
- Добрый сын всему свету завидище.
- Который палец ни укуси – все одно: все больно ( дети).
- У кошки котя – тоже дитя. У суки щеня, и то дитя.
- Узнала-де свинья свое порося.
- Счастливая дочь – в отца, а сын – в мать.
- Матушкин сынок, да батюшкин горбок ( и баловень, и упрям).
- Свое дитя и горбато, да мило. Дитя хоть криво, да отцу, матери мило.
- Не мы на детей находим (походим), они на нас.
- Свой дурак дороже чужого умника.
- Дитя худенько, а отцу, матери миленько.
- Сладка беседа чад своих. Всякому свое дитя милее.
- У кого детки, у того и ягодки.
- Родился сын, как белый сыр.
- У всякого первенец родится: во лбу светлый месяц, за ушами ясны звезды.
- Кто девку хвалит? Отец да мать.
- У кого девка хороша? – У матки. – У кого сын умен? – У батьки.
- Хороша дочь Аннушка, коли хвалит мать да бабушка.
- Не наказанный сын – бесчестие отцу.
- Гладенькая головка ( щеголь) – отцу-матери не кормилец.
- Любимого сына жезлом. Дал бог сыночка, дал и дубочка.
- Не учила сына, когда кормила, а тебя кормить станет, так не научишь.
- Не тот отец, мать, кто родил, а тот, кто вспоил, вскормил да добру научил.
- Блудный сын – ранняя могила отцу.
- Батька го́рбом ( нажил), а сынок горлом ( прожил).
- Не оставляй отца и матери на старости лет, и бог тебя не оставит.
- Родительское слово мимо (на ветер) не молвится.
- Хоть по-старому, хоть по-новому, а все отец старше сына.
- На старости две радости: один сын – вор, другой – пьяница.
- Уродила мать, что и земля не примат.
- Уродила мама, что не примает и яма.
- Сын запоет – и отец не уймет. Сын мой, а ум у него свой.
- Дал бог отца, что и родного сына не слушается.
- Уродился – ни в мать, ни в отца, а в проезжего молодца.
- Не до поросят свинье, коли самое палят (смалят).
- На что отец, коли сам молодец.
- Корми сына до поры: придет пора – сын тебя покормит.
- В глупом сыне и отец не волен.
- Паси, чтоб вскормить; не паси, чтоб озолотить.
- Отцовским умом жить деткам, а отцовскими деньгами не жить.
- Тот не умирает, кто детей не покидает.
- Бог – заступник сирым и вдовым.
- Сирый да вдовый плачут, а за сирого да вдового бог на страже стои́т.
- За сиротою сам бог с калитою.
- Дал бог роток сиротинке, даст и кусочек.
- В сиротстве жить – слезы лить.
- Маленьких сирот кормить не хочется ( не скоро отработают).
- Сиротинка, поди на чужбинку! На сиротах свет стои́т.
- Не подавай за ворота, коли свой есть сирота.
- Не строй церкви, пристрой сироту!
- На свете все найдешь, кроме отца и матери.
- Хорошо, как и при старости отец.
- Все купишь, а отца-матери не купишь.
- Есть старый ( отец) – убил бы его; нет старого – купил бы его.
- Без отца – полсироты, а без матери и вся сирота.
- Отцов много, а мать одна ( т.е. отца легче заменить).
- Пчелки без матки – пропащие детки.
- Житье сиротам, что гороху при дороге: кто мимо идет, тот и урвет.
- Тогда сироте и праздник, когда белую рубаху дадут.
- Нет такого дружка, как родная матушка.
- При солнце тепло, а при матери добро.
- Днем денна́ моя печальница, в ночь ночная богомольница (мать).
- Мать праведна – ограда каменна.
- Молода жена плачет до росы утренней, сестрица до золота кольца, мать до веку.
- Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матери.
- Живы родители – почитай, померли – поминай!
- Отцовская клятва сушит, а материна коренит.
- Материнская молитва со дна моря вынимает (достает).
- Матерни побои не болят. Мать и бия не бьет.
- Родная мать и высоко замахивается, да не больно бьет.
- Мать и бьет, так гладит, а чужая и гладит, так бьет.
- Умный сын – отцу замена, глупый – не помощь.
Пословицы. Семья – Родня
Семья – Родня пословицы и поговорки читать
- В своей семье всяк ( отец, дядя) сам большой.
- На своем пепелище и курица бьет.
- Тишь да гладь, да божья благодать.
- Тишь да крышь, мир да благодать божья.
- Где мир да лад, там и божья благодать.
- На что и клад, коли в семье лад. Советно жить – время коротать.
- Любовь да совет – так и нуждочки (и горя) нет.
- Вся семья вместе, так и душа на месте.
- За совет – и в пост мясоед. В своей семье какой расчет.
- Родных много, а пообедать не у кого ( или:а голова одинока).
- Больше баб в семье, больше греха.
- Кому от чужих, а нам от своих.
- В семье не без урода, а на урода все не в угоду.
- Вместе тошно, а розно скучно.
- Деревенская родня, как зубная боль ( докучает).
- Сватьев – не оберешься, свояков – не огребешься, а женского кумовства – до Москвы не перевешаешь.
- Хоть наследства и не делить, а все надо своими счесться.
- А ну, сочтемся своими: бабушкин внучатный козел тещиной курице как пришелся?
- Не грело, не горело, да вдруг осветило.
- Я тебе сват, да ты-то мне кто?
- Чирий и в боку сидит, да не родня.
- Есть и братья у меня, да не свои, чужие.
- Как родня? Да на одно солнышко глядим.
- Ближняя родня: на одном солнышке онучи сушили.
- Родня: наши собаки из одного корыта лакали.
- Его собаки овсянку ели, а наши на них через тын глядели.
- Всякий мирянин своему брату семьянин.
- Русский человек без родни не живет.
- Духовное родство пуще плотского.
- Зевок пополам – быть в родне ( с тем, с кем зевнулось).
- * * *
- От дяди ни пяди (от кумы никуды).
- Не учил отец, а дядя не выучит.
- У тороватого дяди денег нет, а богатый скуп.
- Пошел бы охотой в племянники к богатому дяде.
- Охнет (Охает) дядя, на тетку глядя.
- У тетки баловень племянник, у дяди племянница.
- * * *
- Добрая кума прибавит ума. Кума да кум наставят на ум.
- При доброй године и кумовья побратимы.
- Четыре двора, а в каждом дворе кум да кума.
- В кумовьях не быть – и пива не пить.
- Не быть у кума – не пить и пива.
- Кума к куме – хоть в решете, да приплывет.
- Прошла кума в три села – не ночевать голубушке дома.
- Зашел к куме да и засел, как в тюрьме.
- Кум к куме с мылом, а кума к куму с пряником ( обычай в прощеный день).
- Кумиться – кумитесь, да не подеритесь!
- Что знает кум, знает и кумова жена, а по ней и вся деревня.
- Кума не мила – и гостинцы постылы.
- * * *
- Свекор – гроза, а свекровь выест глаза.
- Свекровь на печи, что собака на цепи.
- У лихой свекрови и сзади глаза. Невестке на отместку.
- Свекор кропотлив, свекровь журлива, деверь пересмешник, золовка смутлива, ладушко ( муж) ревнив.
- Свекор журлив, свекровь хлопотница, золовка смутьянка, деверь насмешник.
- Сноха свекрови – битая полоса.
- Деверь невестке – обычный друг.
- Деверья впереди, что борзые кобели; свекровь на печи, что сука на цепи.
- Все в семье спят, а невестке молоть велят.
- Тесть любит честь, зять любит взять, а шурин глаза щурит.
- * * *
- Сыр калача белее, а мать мачехи милее.
- Тепло, да не как лето; добра, да не как мать.
- Достаток – мать, убожество – мачеха.
- Родной, да матери не одной.
- В лесу медведь, а в дому мачеха.
- Из дому гонит мачеха, а из лесу медведь.
- Горе мачехино, что пасынок сметаны не ест, а порой и сыворотке рад.
- * * *
- Дочернины дети милее своих.
- Хорошо тому жить, у кого бабушка ворожит.
- Где бабка ни бери, а внука корми!
- Бабушка у бражки, дед на печи. Бабушка на́ печь, а дед по дрова.
- Рассыпался б дедушка, кабы его не подпоясывала бабушка.
- Съела бабушка зубы, а остались язык да губы.
- Не стучи: сидит дед на печи.
- Корми деда на печи: и сам будешь там.
- Про то дедушка не ведает, где внучек обедает.
- Дедушка не знал, что внучек корову украл; дедушка спал, а внук и кожу снял.
- Дедушка сед, а смерти на него нет.
- * * *
- Любовь братская – союз христианский.
- Муж жену любит здоровую, а брат сестру богатую.
- Фадя-то дядя, а Кондрат мне брат.
- Брат брату – головой в уплату. Брат брату сосед.
- Хотя мне брат, только я ему не рад.
- Брат – брат, сват – сват, а денежки не родня.
- Не смейся, братец, чужим сестрицам: своя в девицах.
- Брат он мой, а ум ( т.е. воля) у него свой.
- Не верь брату родному, верь глазу своему кривому!
- Брат на брата – пуще супостата ( т.е. если враждуют).
- Брат с братом на медведя ходят.
- Два брата на медведя, два свата – кисель.
- * * *
- Чуж-чуженин, а стал семьянин ( зять).
- Одно дитя роженое ( дочь), другое суженое ( зять).
- У тещи-света для зятя приспето.
- Зять да сват у тещи – первые гости.
- Зять на двор – пирог на стол.
- Пожалуйста, зятек, съешь пирожок!
- Для зятя и дверь пола́ ( настежь).
- Был у тещи, да рад утекши.
- Зятек едет – на похмелье зовет.
- Ныне зять подмаз съел, а завтра и всю сковороду.
- Не жалей тещина добра – колупай масло шилом!
- У наших зятей много затей.
- Тесть, как ни вертись, а за зятька поплатись!
- Тесть за зятя давал рубль, а после давал и полтора, чтоб свели со двора.
- Прими зятя в дом, а сам убирайся вон!
- Шурин по зяте не наследник.
- Зять любит взять, тесть любит честь, а шурин глаза щурит.
- Сынок – свой горбок; зятек – покупной щеголек; теща хлопочет, тесть кропочет.
Пословицы. Здоровье – Хворь
Здоровье – Хворь пословицы и поговорки читать
- Здоровье всего дороже. Здоровье дороже богатства.
- Здоровью цены нет. Здоровья не купишь.
- Дал бы бог здоровья, а дней впереди много (а счастье найдем).
- Сожму в кулаке сучок, так пойдет из него сок.
- Не всякая болезнь к смерти. Не могу, а ем по пирогу.
- Здоров на еду, да хил на работу.
- Что ни болит, все к сердцу валит. Всякая болезнь к сердцу.
- Где больно, там рука; где мило, там глаза.
- Где мило, там глядь да глядь; где больно, там хвать да хвать.
- Нищий болезней ищет, а к богатому они сами идут.
- Деньги – медь, одежа – тлен, а здоровье – всего дороже.
- Болезнь человека не красит. Болезнь и скотину не красит.
- Подкошенная трава и в поле сохнет.
- Сытый конь воду возит, тощего на подпругах поить водят.
- Молился б богу, да просил себе деревянного тулупа.
- Барского слугу стало гнуть в дугу ( т.е. неможется).
- Посинел, как на льду посидел.
- Его и всего-то на кошачий обед.
- Лежит – неможет, а что болит – не скажет.
- Лежит – неможет, и кости (и корки) не гложет.
- Больному и киселя в рот не вотрешь.
- Больному и мед не вкусен, а здоровый и камень ест.
- Больному да дорожному закон не писан ( о посте).
- Плохо можется, что-то ежится.
- Иноходец в пути не товарищ, а больной в избе не сосед.
- Увечье – не бесчестье. Не бойся, калека, добра человека!
- Кашляй век: греха в том нет.
- Скрипучее дерево скрипит, да стои́т, а здоровое летит да лежит.
- Скрипуче, да живуче; крепко, да хряпко (да хрустко).
- Без болезни и здоровью не рад.
- Тот здоровья не знает, кто болен не бывает.
- На живом все заживет. Живая кость мясом обрастает.
- Были б кости, а мясо будет. Кость тело наживает.
- Поддайся одной боли да сляг – и другую наживешь.
- Дай боли волю, полежав, да умрешь. Дай боли волю, уморит.
- Не поддавайся, не ложись; а сляжешь – не встанешь.
- Сляжешь, хуже разломает; а хоть ломайся, да обмогайся.
- Самого себя лечить, только портить.
- Кроме смерти, от всего вылечишься.
- И собака знает, что травой лечатся.
- Противным (Горьким) лечат, а сладким портят.
- Лук семь недугов лечит. Лук от семи недуг.
- Хрен да редька, лук да капуста – лихого не попустят.
- Чем ушибся, тем и лечись! Где упал, там и плюнь (и поскреби).
- Баня – мать вторая. Кости распаришь, все тело направишь.
- Больному в еде не верь! Не больной привередлив, боль.
- Ешь вполсыта, пей вполпьяна (не пей до полпьяна), проживешь век до полна.
- Держи голову в холоде, живот в голоде, а ноги в тепле!
- Добрый жернов все смелет, плохой сам смелется.
- Брюхо больного умнее лекарской головы.
- Сама болезнь скажет, что хочет. Что в рот полезло, то и полезно.
- Что русскому здорово, то немцу смерть.
- Горшок на живот – все заживет.
- Голова болит, заду легче. Чаще зад посекать – голове легче.
- Легко ранили – и головы не нашли.
- Здоровье – всему голова, всего дороже.
- Здоровье лучше (краше, дороже) богатства (богатырства).
- Здоровье дороже денег. Здоров буду – и денег добуду.
- Здоровье всего дороже, да и деньги – тоже.
- Человек – не скотина: испортить недолго.
- Болезнь входит пудами, а выходит золотниками.
- Здоровье выходит пудами, а входит золотниками.
- Болезнь не по лесу ходит, а по людям.
- Не столько смертей на свете, сколько болестей.
- Смерть одна, да болезней тьма. Боль отбудешь – и так помрешь.
- На леченом коне неделю ездить.
- Не лечиться худо, а лечиться еще хуже.
- Аптека и лечит, так калечит.
- Кто лечит, тот и увечит. Лекарь свой карман лечит.
- Где много лекарей, там много и больных (и недугов).
- Неможется – к смерти, а можется – к могиле.
- От старости могила лечит.
- Упрямого вылечит дубина, а горбатого могила.
- Не тот болен, кто лежит, а тот, кто над болью сидит.
- Тяжело болеть, тяжеле того над болью сидеть.
Народ – Мир поговорки
В.И.Даль. Народ – Мир пословицы и поговорки читать
- Глас народа – глас божий.
- Что мир порядил, то бог рассудил.
- Что миром положено, тому быть так.
- Семеро одного не ждут. Никто о́т миру не прочь.
- Мир заревет, так лесы стонут (лес клонится).
- На мир и суда нет. Мир один бог судит.
- Мир несудим, а мирян бьют.
- Мир с ума сойдет – на цепь не посадишь.
- Коли все миром вздохнут, и до царя слухи дойдут.
- Где народ увидит, там и бог услышит.
- Друг на дружку, а все на Петрушку.
- В миру виноватого нет. В миру виноватого не сыщешь.
- Мир по слюнке плюнет, так море.
- С миром и беда не убыток. Мир – золотая гора.
- Одному страшно, а всем (миру) не страшно.
- Пропадать, так все (вместе) пропадать.
- Был бы запевала, а подголоски найдутся.
- Никакой мирянин от мира не прочь. От миру прочь – не мирянин.
- С волками жить – по-волчьи выть. Так и быть: с волками выть.
- Попал в стаю, лай не лай, а хвостом виляй ( а то заедят).
- Вперед не забегай, а от своих не отставай!
- Хоть на за́де ( сзади), да в том же стаде. Отстал – сиротою стал.
- И мир не без начальника (не без головы).
- Сноп без перевясла – солома.
- На весь свет не угодишь. На всех и солнышку не угреть.
- При дороге жить – всех не угостить.
- Вались народ от Яузских ворот!
- В народе, что в туче: в грозу все наружу выйдет.
- Сошелся мир – хоть сейчас воевать; разошелся мир – на полатях лежать.
- Народ глуп: все в кучу лезет.
- Артели думой не владати. Сто голов – сто умов.
- Мир сутки стоял, небо подкоптил и разошелся.
- Мужик умен, да мир дурак.
- Глас народа Христа предал (распял).
Пословицы. Язык – Речь
В.И.Даль. Язык – Речь поговорки и пословицы читать
- Язык телу якорь. Язык с богом беседует.
- Мал язык, да всем телом владеет.
- Язык языку весть подает.
- Язык языку ответ дает, а голова смекает.
- Язык голову кормит (он же и до побоев доводит).
- Язык хлебом кормит и дело портит.
- Что знает, все скажет, и чего не знает, и то скажет.
- Язык один, и в будни и в праздник.
- Язык до Киева доведет ( и до кия, т.е. до палки, побоев).
- Язык доведет до кабака.
- Колокольню видим, а кабака доспроситься можно.
- Петь хорошо вместе, а говорить порознь.
- Один говорит – красно, двое говорят – пестро.
- Во многом глаголании несть спасения.
- Бог дал два уха, а один язык.
- Сижу у печи да слушаю людские речи.
- Много говорено, да мало сказано.
- Лучше не договорить, чем переговорить.
- Чем завираться, лучше молча почесаться.
- Кушай вареное, да слушай говореное!
- Меньше говори, да больше делай!
- Кто мало говорит, тот больше делает.
- Кто много говорит, тот мало делает.
- Не спеши языком, торопись делом.
- Языком не торопись, а делом не ленись.
- Хороший рассказчик – плохой приказчик.
- По разговорам всюды ( годится), а по делам никуды.
- Не та хозяйка, которая говорит, а та, которая щи варит.
- Кто меньше толкует, тот меньше тоскует.
- Больше говорить – больше согрешить. Меньше говорить – меньше греха. Меньше врется – спокойнее живется.
- Говори с другими поменьше, а с собою побольше!
- Кто говорит, тот сеет; кто слушает – собирает (пожинает).
- Блюди хлеб на обед, а слово на ответ!
- Ешь пирог с грибами, а язык держи за зубами!
- Ешь больше, а говори меньше! Ешь калачи, да поменьше лепечи!
- Что про то говорить, чего нельзя воротить?
- Всю неделю говорил: ась, а в субботу сказал: что.
- На думах – что на вилах; на словах – что на санях, а на деле – что в яме.
- Скоро то говорится, а не скоро делается.
- Скоро сказано, кабы да сделано.
- За кукушку ( т.е. пустословие) бьют в макушку.
- За твоим языком не поспеешь босиком.
- Шкуру на сапожки, язык на подошву.
- Мелет день до вечера, а послушать нечего.
- Говорит, ровно в стену горохом сыплет.
- Красно́ говорит, а слушать нечего.
- Чиста, личиста, да и говорить речиста.
- Не тебе бы говорить, да не мне бы слушать.
- Чья бы ни рычала, да твоя-то бы молчала.
- Молчи, глухая, меньше греха! Молчи, коли бог убил!
- В добрый час молвить, в худой промолчать.
- Не все то делается (творится), что говорится.
- Все мы говорим, да не все по-говореному выходит.
- Все скоро сказывается, да не все скоро делается.
- За ветром в поле не угоняешься; за всякое слово не поверстаешься.
- Мало ль чего говорят, да не все перенять.
- Язык болтает, а голова не знает.
- Язык ворочается, говорить хочется.
- Пустая мельница и без ветру мелет.
- Как сорвалось ( с языка), так и брякнулось (и совралось).
- Мелева много, да помолу нет ( т.е. нет толку в речах).
- Затвердила сорока Якова одно про всякого.
- И то переговорено, что еще не сварено.
- Нечего про то и говорить, чего в горшке не варить!
- Есть у него шишка лишку: во рту мышка.
- Вавило – широкое рыло. Мала ворона, да рот широк.
- У него на всякий спрос есть ответ.
- На его спросы ответов не напасешься.
- Наговорили, что наварили, а глядь – ан и нет ничего.
- На словах, что на гуслях, а на деле, что на балалайке.
- Говорит день до вечера, а слушать нечего.
- Бабий язык – чертово помело.
- Хорошо говоришь, да было бы что слушать.
- Так врет, что с души прет. Врал бы, да меру знал бы.
- Мели, кривая; грош на полке ( т.е. за мною).
- С ним натощак не сговоришь.
- С тобой надо говорить, гороху наевшись.
- Язык мой – враг мой. Свой язычок первый супостат.
- Язык мой – враг мой: прежде ума (наперед ума) глаголет.
- Язык мой – враг мой: прежде ума рыщет, беды ищет.
- Мужик ражий, да язык-то вражий.
- Язык до добра не доведет.
- Лишнее слово в досаду (во грех, в стыд) вводит.
- Не все сказывай, что поминается (что помнится, что отрыгается).
- От одного слова – да на век ссора.
- Из-за пустых слов пропал, как пес.
- Говоря про чужих, услышишь и про своих.
- Кто бы и знал, коли б не сам сказал.
- Всякая сорока от своего языка гинет.
- Когда бы у дятла не свой носок, никто бы его в дупле не нашел.
- Сама скажет сорока, где гнездо свила.
- Птица поет – сама себя продает.
- Никто бы про тебя не знал, когда бы сам не сболтал.
- Взвыла собака на свою голову.
- Для красного словца не пощадит ни матери, ни отца.
- Ради красного словца не пожалеет родного отца.
- Есть что слушать, да нечего кушать.
- Сказал красно – по избам пошло; а смолчится – себе пригодится.
- Коротко да ясно. Отзвонил да и с колокольни.
- Отрубил да и в шапку. Сказал, что отрубил.
- Говорит направо, а глядит налево.
- Речист, да на руку нечист. И речисто, да нечисто.
- Говорит красно, да слушать тошно.
- Без хлеба, без соли – худая беседа. Вранья на зуб не положишь.
- То не обед, что соврешь в мясоед.
- Говорил бы много, да сосед у порога.
- Сказал бы словечко, да волк недалечко.
- Сказал бы, да лишние бревна (сучки́) в стене есть.
- Как тут говорить, где не дадут рта отворить?
- За такую (За нелюбую) погудку смычком по рылу бьют.
- Ваши слова – хоть в Библию, а наши и в татарские святцы (в татарский пролог) не годятся.
- Во хмелю что хошь намелю, а проснусь – отопрусь.
- Сказать – смешно, утаить – грешно. Этого ни спеть, ни сказать.
- Не всякому слуху верь, не всякую правду сказывай!
- Умей сказать, умей и смолчать! Не всё вслух да в голос.
- Не всякому сказывай, что по деньге редька!
- Из избы сору не выноси, а в уголок копи (а под лавку копи, т.е. не разноси семейных вестей. Крестьяне сору не метут на двор или улицу, а мечут в печь, когда затопят ее, потому что по сору, как по следу, знахарь может наслать порчу).
- Как видит, так и бредит.
- Рот нараспашку, язык на плечо.
- Говоришь по совету ( тайком, советно), а выйдет по всему свету.
- Свинья скажет борову, а боров всему городу.
- Знала б наседка, узнает и соседка.
- Не ждет баба спроса, сама все скажет. Что вода в решете.
- Не ножа бойся, языка. Бритва скребет, а слово режет.
- Бойся вышнего, не говори лишнего!
- Ври, да не завирайся! Ври, да знай меру!
- Зажми рот, да не говори с год!
- Долго (Недолго) думал, да хорошо соврал.
- Сболтнул бы коток, да язык короток ( т.е. нет воли).
- Тихий ангел пролетел ( все вдруг замолчали).
- Доброе молчанье чем не ответ? Тихое молчанье никому не ответ.
- Не стыдно молчать, коли нечего сказать.
- Доброе молчанье лучше худого ворчанья.
- Кто молчит, тот двух научит.
- Молчок – сто рублей. Молчанье (Молчок) – золотое словечко.
- Сказанное словцо – серебряное, не сказанное – золотое.
- Складно бает, да дела не знает.
- Кланяться горазд, а говорить не умеет.
- Он говорит вприкуску ( т.е. чопорно, осторожно).
- У него слово слову костыль подает.
- Слово за́ словом на тараканьих ножках ползет (лепится).
- Говорит, что родит ( с потугами).
- Слово вымолвит, ровно жвачку пережует.
- Да выплюнь, не жевамши ( говори, что ли).
- Говорит, как клещами на лошадь хомут тащит.
- Не подпрячь ли заике, один не вывезет.
- Слово не стрела, а пуще стрелы (а разит).
- Слово не обух, а от него люди гибнут.
- От языка не уйдешь. Язык везде достанет.
- Чужой роток – не свой хлевок, не затворишь.
- Чужой рот – не огород, не притворишь.
- На чужой роток не накинешь платок.
- На чужой рот не пуговицу нашить.
- Рот не ворота, клином ( запором) не запрешь.
- На то пасть дана, чтобы зевать.
- Языком не расскажешь, так и пальцами не растычешь.
- Языком хоть ноги лижи, а руки покороче держи.
- Говорить не устать, было бы что сказать.
- До нас люди жили – много говорили; не помрем, так и мы поврем.
- В прохладе живем: язык болтает, и ветерок продувает.
- Сколько ни говорить, а с разговору сытым не быть.
- Люди говорят, так люди и слушают.
- Без языка и колокол нем.
- Не стать говорить, так и бог не услышит.
- Дитя не заплачет – мать не знает.
- Чье правое дело, тот говори смело!
- На великое дело – великое слово. От избытка уста глаголют.
- Молчан-собака не слуга во дворе.
- Молчать, так и дело не скончать. Твой намек мне невдомек.
- Не пройми копьем, пройми языком!
- Живое слово дороже мертвой буквы.
- Хорошую речь хорошо и слушать. Красную речь красно и слушать.
- Сядем рядком да поговорим (да перетолкуем) ладком.
- И невелика беседа, да честна.
- Красно поле пшеном, а беседа умом.
- С тобой разговориться, что меду напиться.
- Твоими бы устами да мед пить.
- Что кого веселит, тот про то и говорит.
- Что у кого болит, тот о том и говорит.
- Есть, словко – как мед сладко; а нет, словко – как полынь горько.
- Сидит, как свеча горит, говорит, что рублем дарит.
- Что слово молвит, то рублем подарит.
- Короткие речи и слушать не́ча ( нечего).
- В чужой беседе всяк ума купит.
- Слово не воробей: вылетит – не поймаешь.
- И дорого б дал за словечко, да не выкупишь.
- Коня на вожжах удержишь, а сло́ва с языка не воротишь.
- Что выплюнешь, того не схватишь.
- И плевка на лету не перехватишь.
- Молвишь – не воротишь, а плюнешь – не подымешь (не проглотишь).
- Лучше ногою запнуться, нежели языком.
- В чем проговорился, с тем и простился ( в ряде).
- В чем проврался, в том и поплатился.
- Совралось – как с языка сорвалось.
- Проврался, что в карты проигрался.
- К пиву едется, к слову молвится.
- К пиру пошлось, к слову молвилось.
- Слово слово родит, третье само бежит.
- На грубое слово не сердись, на ласковое не сдавайся!
- От приветливых слов язык не отсохнет.
- Ласковое слово и кость ломит.
- И собаку ласково примолвишь, так хвостом вертит (так не скоро укусит).
Поговорки Грамота
Грамота пословицы и поговорки читать
- Грамоте учиться всегда (вперед) пригодится.
- Кто грамоте горазд, тому не пропасть.
- Побольше грамотных, поменьше дураков.
- Пророк Наум наставит на ум ( 1 декабря; с этого дня посылают детей в школу).
- По складам, так не грамотей.
- Читает, как пономарь (как псалтырь).
- Азбуку уча́т, во всю избу кричат.
- Азбука наука, а ребятам бука (му́ка).
- За аз да за буки, так и указку в руки.
- Сперва аз да бу́ки, а там и науки.
- Грамоте не знает, а цифирь твердит.
- По грамоте осекся, цифирь не далась.
- Ныне много грамотных, да мало сытых.
- Перо сохи легче. Грамотей – не пахарь ( не работник).
- И сам тому не рад, что грамоте горазд.
- Уела попа грамотка.
- Книга – в ней два листа, а середка пуста.
- Книга, а в ней кукиш да фига.
- Бумага терпит, перо пишет. Перо скрыпит, бумага молчит.
- Перо смелее (ходчее) языка. Язык коснеет, а перо не робеет.
- Написано пером, не вырубить и топором.
- Напишешь пером, что не вывезешь волом.
- Бумажки клочок в суд волочет.
- Читай, не вертись, а что написано, не сердись.
- Лучше печатного не скажешь. Говорит, как книга.
- Это вилами писано ( т.е. надвое, неверно).
- Не на пользу читать, коли только вершки хватать.
- Уложенье читает, а дела не знает.
- Глядит в книгу, а видит фигу.
- Немного читай, да много (да побольше) разумей!
- Писал Макарка своим огарком.
- От стены пишет ( от правой к левой, еврей или татарин).
- Где чихнуть пришлось – запятая; где икнулось – двоеточие, а где табаку понюхать – точка.
- Писали писаки, а прочтут собаки.
- Писал писачка, а имя ему собачка.
- Пишет, как черт шестом по Неглинной ( улица в Москве).
- Пиши знай: кому надо – разберет.
- Не пером пишут, умом.
- Не красна книга письмом, красна умом.
- Мы, бедные, учимся на медные, а богачи на рублевички.
Ученье – Наука
Ученье – Наука пословицы и поговорки читать
- Кто хочет много знать, тому надо мало спать.
- Идти в науку – терпеть муку. Без муки нет и науки.
- Учился читать да писать, а выучился петь да плясать.
- Всяк мастер на выучку берет, да не всяк доучивает.
- По выучке мастера знать.
- С черта вырос, а кнутом не бит ( т.е. глуп).
- Женатому учиться – времечко ушло.
- За одного битого двух небитых дают, да и то не берут.
- Кнут (Плеть) не му́ка, а вперед наука.
- Без палки нет ученья. Не для сеченья – для ученья.
- Дерево немо, а вежеству учит.
- Много учен, да не досечен. Жернова́ куют, как они неймут.
- Вольно тому шалить, кто смолоду не бит.
- И медведя бьют, да учат. И медведя люди учат.
- Конь добр, да не езжен; дорог парень, да не учен.
- Что мир учит, то людей мучит.
- Корень учения горек, да плод его сладок.
- Не выучит школа, выучит охота. Сытое брюхо к учению глухо.
- Добро того бить, кто плачет, а учить, кто слушает.
- Зад похлещешь, а в голову не набьешь.
- Наука не пиво, в рот не вольешь.
- Мудрено тому учить, чего сами не знаем (не умеем).
- Учи других – и сам поймешь.
- Не учи плясать, я и сам скоморох. Учена учить только портить.
- Мастер мастеру не указ (не указчик).
- У вора воровать – только время терять.
- Есть – не учиться стать. Не учи козу, сама стянет с возу.
- От умного научишься, от глупого разучишься.
- Век живи – век учись (а умри дураком).
- Недоученный хуже неученого. Переученный хуже недоученного.
- Ученье – красота, неученье – простота (сухота).
- Ученье – свет, а неученье – тьма.
- Красна птица перьем, а человек ученьем.
- Не для муки, для науки. Наука – не мука (не бука).
- Ничего не смыслить – век киснуть. Ученье лучше богатства.
- Иной охоч, да не горазд, иной и горазд, да не охоч.
- Что (Как) ручки сделают, то (так) спинка износит.
- Не уча ( или:Не́уча) в попы не ставят.
- Не учась (Не умеючи) и лаптя не сплетешь.
- Непереная стрела вбок идет.
- Учись доброму, так худое на ум не пойдет.
- Ремесло пить, есть не просит, а само кормит.
- Не худое ремесло, кто умеет сделать и весло.
- От добрых рук ничего не уходит ( о ремесле).
- Одной пчеле бог сроду открыл науку.
- Не дорога пляска, а дорога уставка (погудка).
- Не земля родит (кормит), а нивка ( т.е. обработанная).
- Не ищи зайца в бору: на опушке сидит.
- Держись берега, и рыба будет.
- Дураку по́ пояс, а умный сух пройдет.
- Не кует железа молот, кует кузнец.
- Не топор тешет, а плотник.
- Мастер один, а подносчиков десять.
- Не то дорого, что красного золота, а дорого, что доброго мастерства.
- Золото не в золото, не побыв под молотом.
- По закладке (По закалке) мастера знать.
- Добрый портной с запасом шьет.
- Старая кобыла борозды не портит.
- Иной стреляет редко, да попадает метко.
- Чего не достанет, зубами натянет.
- Всякий спляшет, да не как скоморох.
- Тесные сапоги разносятся, широкие ссядутся.
- Хороша книга, да начетчики плохи.
- Не клей держит, а фуганок ( т.е. пригонка).
- Собаку съел, только хвостом подавился.
- За вкус не берусь, а горяченько да мокренько будет.
- Не все пономари, а редко кто не званивал.
- Коли не коваль ( кузнец), так и рук не погань!
- Не боги и горшки обжигают ( а те ж люди).
- Жигу́ча крапива родится, да во щах уварится.
- Он на это собаку съел.
- К чему рук ни приложит, все кипит (горит).
- Наш пострел везде поспел.
- Жердочка тонка, да козочка прытка ( и перебежит).
- Голосом пляшет, а ногами поет.
- На обухе рожь молотит, зерна́ не уронит.
- Он из песку веревки вьет.
- Где сухо, тут брюхом, а где мокро, на коленках.
- Где верхо́м, где пешком, а где и на карачках.
- И овцы целы, и волки сыты. Два угодья: и сыт, и пьян.
- Одной шапкой двоих накрыл.
- Корову надвое разрубили: зад доили, а перед во щах варили.
- Хитрее теленка не будешь ( он языком под хвост достает).
- Всякая работа мастера хвалит. Всякое дело за себя постои́т.
- Не всякому дураку клад дается. На клад – знахаря ( надо).
- Умеючи и заклятой клад вынимают.
- Умеючи и ведьму бьют ( наотмашь).
- Он по яйцам пройдет, ни одного не раздавит.
- Из печеного яйца живого цыпленка высидит.
- Лицом в грязь не ударит. Не даст маха ( промашки).
- Не штука – промашка, штука – поправка.
- Охулки на свою руку не положит. На свою руку не дам охулки.
- И гладко стружит, и стружки кудрявы.
- Так сработано, что хоть в ухо вдень ( тонко).
- Тот и господин, кто все может сделать один.
- Дай, боже, все самому уметь, да не все самому делать!
- Ладно, коли все сам умеешь; не ладно, коли все сам делаешь (во-первых, это трудно; во-вторых, бестолково).
- Ни в дудочку, ни в сопелочку.
- В свирелку играет, а ладу ( т.е. такту, меры) не знает.
- Комком да в кучку, на крестьянску ручку.
- Давал бог клад, да не умели взять.
- Не умела ворона сокола щипать ( из предания, будто Платов был в гостях у неприятелей, французов, и, отъезжая, сказал это).
- Хлеб есть умеешь? – Умею. – А еще что? – Да коли поднесешь, так выпью. И поедим, и спляшем – только пашни не напашем.
- С неуменья руки не болят ( спина не болит).
- Шей да пори – не будет глухой поры.
- Крой да песни пой – шить станешь, наплачешься.
- Швец Данило что ни шьет, то гнило.
- Всему учен, только не изловчен.
- Плавает, как жернов.
- Нырять он умеет, только выныривать не умеет.
- Рифмоплет – не поэт. Кропает и табачком занюхивает.
- И медведь костоправ, да самоучка.
- Гнет – не парит, переломит – не тужит.
- С хвоста хомута не надевают.
- Путает, словно кашу в лапти обувает.
- Слепого в вожаки не берут. Слепой зрячего не водит.
- Слепой курице все пшеница.
- За все берется, да все не удается.
- Эта грамота мне (ему, тебе) не далась.
- И не плотник, да стучать охотник.
- Знает вкус (толк), как свинья в апельсинах.
- Мы люди неграмотные, едим пряники неписаные.
- Мы люди простые, едим пряники толсты́е.
- На что нам ружье, коли стрелять не умеем!
- Дураку ( т.е. готовому на все дурное) наука, что ребенку огонь.
- Не выучит школа – выучит охота ( нужда).
- Кто много знает, с того много и спрашивается.
- Кто больше знает, тот меньше спит.
- Незнайка лежит, а знайка далеко бежит.
- Всезнания (Все знать) бог человеку не дал.
- Всю хитрость не изучишь, а себя измучишь.
- Всяк годится, да не на всякое дело.
- Кто к чему родится, тот к тому и пригодится.
- За все браться – ничего не сделать.
- Как щука ни остра, а не возьмет ерша с хвоста.
- Не нужен ученый, а нужен смышленый.
- Дай бог самому не разуметь, а людей не слушать!
- Всем добро, да не всякому на пользу ( ученье).
- Не всяк по канату пропляшет: иному дай бог и по одной половице пройти ( хоть бы пьяному).
- Кто как знает, так и тачает. Всяк мастер на свой лад.
- Как умею, так и брею. Как заложу, так и скребу.
- Угря, и не маслив руки́, упустишь.
- Метко стреляет: в чистое поле, как в копейку.
- Такой стрелок, что пьяный в овин головой попадет.
- Метил в ворону, а попал в корову.
- Хорошо бьет ружье: с полки упало – семь горшков разбило.
- Ловок, кабы локти не цеплялись.
- Приемист: за что ни возьмется, все исковеркает.
- Гоняется за мухой с обухом. Ловит, как медведь перепелку.
Пословицы. Ум – Глупость
В.И.Даль. Ум – Глупость поговорки и пословицы читать
- Всякая мудрость от бога. Начало премудрости страх божий.
- Тупо сковано – не наточишь; глупо ро́жено – не научишь.
- Разум – душе во спасенье, богу на славу.
- Голова – всему начало. Где ум, там и толк.
- Против умного остережешься, а против глупого оплошаешь.
- Глупый-то свистнет, а умный-то и смыслит.
- Умный поп только губами шевели, а уж мы и догадаемся.
- Умному попу лишь кукиш покажи, а уж он и знает, какой грех.
- И сила уму уступает.
- Премудрость одна, а мудростей много ( т.е. хитростей).
- Умную (Хорошую) речь хорошо и слушать.
- Умная (Добрая) голова сто голов кормит, а худая и себя не прокормит.
- Глупый киснет, а умный все промыслит.
- Не копьем побивают, а умом ( т.е. уменьем).
- Был бы ум, будет и рубль; не будет ума, не будет и рубля.
- Фома не без ума, Ерема не без промысла.
- У мужика кафтан сер, да ум у него не волк (не черт) съел.
- У него ума палата. Это голова! Ума палата, да другая не почата.
- И я в темя не колочен ( т.е. не дурак).
- В учении не мног, да в разуме тверд.
- Старые умники вымерли, а молодые не нарождаются.
- Много на свете умного, да хорошего мало.
- Понятливу девку недолго учить ( добру или худу).
- Женский ум лучше всяких дум. Худо дело, коли жена не велела.
- Видит око далеко, а ум (думка) еще дальше.
- Голова прикована (приросла), а уму воля дана.
- Ум да разум надоумят сразу.
- Доходит ум и до бога.
- Дума кума, не лишит ума.
- Складно думает, да подслеповато рожает.
- И за молчанье гостинцы дают.
- Дума за горами, а смерть за плечами.
- Раздумаешь умом, так волосы дыбо́м.
- За своею думкою и сам не поспеешь.
- Малый, что глупый: что видит, то и бредит.
- Вразуми его, господи! Наставь на ум!
- Пророк Наум, наставь нас на ум ( покровитель ученья).
- Думал много, да вошь и поймал.
- Передумкой не воротишь. Рожают, так не думают.
- Думай, да чтобы не передумывать.
- Товар полюбится, так и ум расступится.
- Всяк умен: кто сперва, кто опосля́.
- Русак задом ( задним умом) крепок.
- Задним умом дела не поправишь.
- Не удержался за гриву, а за хвост не удержишься.
- Думает плотник с топором (да писака с пером).
- Я бы ему именным указом запретил думать.
- Что долго думать: отрубил, да и в шапку.
- Думай, не думай, а сто рублей деньги.
- Как сложено, так и тачай.
- Не умничай: умнее тебя в тюрьме сидят.
- Лишние догадки невпопад живут.
- Не много думано, да хорошо сказано.
- Не долго думал, да ладно молвил.
- С твоим умом только в горохе сидеть ( т.е. пугалом).
- От большого ума досталась сума.
- Глупому сыну не в помощь богатство.
- Не дал бог ума, найдется сума.
- С умом торговать, без ума горевать.
- Без ума – не в пользу и сума.
- С умом суму носить, а без ума и суму потерять.
- С умом суму кроить, а без ума – только кожу травить.
- Умный суму наживает, глупый и ту проживает.
- Умный и согрешит и поправит.
- Глупый осудит, а умный рассудит.
- Дурак не рассудит, а умный не осудит.
- Умный на суд не ходит, а дурень с суда не сходит.
- Глупый ищет большого места, а умного и в углу знать.
- Глупый умного, пьяница трезвого не любят.
- Мужик умен – пить волен; мужик глуп – пропьет и тулуп.
- С умом пьют, а без ума и трезвых бьют.
- Пьян да умен, два угодья в нем; пьян да глуп, больше бьют.
- Велик пень, да дупляст; мал золотник, да дорог.
- Велик, да глуп – так больше бьют.
- Два фонаря на пустой каланче ( красивые глаза, да пустая голова).
- Голова без ума, что фонарь без свечи.
- На глазах окошки, а не видит ни крошки.
- Лоб широк, да мозгу мало. Лоб широк, а в голове тесно.
- Три года не баил парнишко, да: «дура мать».
- Голова, что чан, а ума ни на капустный кочан.
- Голова с пивной котел, а ума (мозгу) ни ложки.
- Голова с лукошко, а мозгу ни крошки.
- Мозго́вина ( голова) с короб, а ума с орех.
- Велик баклан ( голова), да есть изъян.
- Без ума голова – пивной котел (кочка, лукошко и пр.).
- То-то голова: только туловище заняла; а кабы ее сбил, так бы стул был ( стул – чурбан).
- Для счету и у нас голова на плечах.
- Голова не колышек: не шапку на нее вешать.
- Не всяк умен, кто с головою.
- Ум сам по себе, голова сама по себе.
- У него в голове реденько засеяно.
- У него в голове – колос от колоса, что не слышно и голоса.
- Под носом взошло, а в голове и не посеяно.
- До сумета ( могилы) выжито, а ума не прижито.
- Нос с локоть, а ума с ноготь.
- С черта вырос, а кнутом не бит ( т.е. глуп).
- Ростом с Ивана, а умом с болвана.
- Велик бы детина, да дешев.
- Он яйца на носок не поставит.
- Он без спотычки пяти пальцев не сосчитает.
- На трех свиней корму не разделит.
- У него башка из та